Элиас (Илья) Бикерман. Петербургский пролог / Elias Bickerman. Petersburg Prologue

В октябре 1915 г. было созвано Межведомственное Совещание под руководством помощника военного министра генерала Беляева, на котором обсуждался вопрос о призыве студентов для пополнения корпуса младших офицеров. Поползли слухи о возможном решении Совещания. Согласно одному из них евреев-студентов призывать вообще не предполагалось. Согласно другому призывать их все-таки предполагалось, но в качестве нижних чинов без права производства в офицерское звание. Обеспокоенные этим последним слухом, члены Государственной думы М. Х. Бомаш, Х. Б. Гуревич и Н. М. Фридман обратились к Беляеву с письмом, в котором они, в частности, обращали внимание на то, что, если евреи-студенты будут призваны, то невозможность получить офицерский чин поставит их в неравное положение с их товарищами-христианами: «По дошедшим до нас сведениям в Межведомственном Совещании по вопросу о пополнении офицерских кадров воспитанниками высших учебных заведений предполагают призвать одновременно со студентами-христианами, имеющими поступить в офицерские школы, студентов-евреев в качестве нижних чинов… Подобный способ разрешения вопроса не может не вызвать глубокого волнения среди еврейского населения и в особенности среди еврейской учащейся молодежи… Если в интересах Государственной обороны требуется призыв всех вообще студентов в качестве нижних чинов на общем основании, еврейская молодежь охотно станет под знамена в качестве рядовых, чувствую себя равною с молодежью других национальностей в служении общему делу… Но когда ясно, что причиною призыва является не реальная потребность армии, а своеобразный вывод из неравноправности евреев; когда в действительности армии нужны только офицеры, и только для пополнения их кадров призываются студенты, призыв евреев в рядовые будет по справедливости понят, как демонстрация их неравноправия, и пополнит горечью сердца молодежи в минуты, когда они должны быть исполнены гордого сознания исполняемого наравне с другими высокого подвига!» В конце письма депутаты указывают, что препятствием к приему евреев в офицерские школы служило примечание к правилам от 5 ноября 1914 г., которое «могло бы быть и устранено, если бы г. Военный Министр нашел возможность испросить Высочайшего соизволения на отмену этого ограничения».

Ответ помощника военного министра был отправлен на имя М. Х. Бомарша 14 октября 1915 г. В нем сообщалось, что, поскольку целью призыва было пополнить офицерский состав армии, то «всех студентов, не имеющих права на достижение офицерского звания, в том числе евреев, предположено от призыва освободить». Генерал Беляев проигнорировал предложение депутатов о том, чтобы военный министр инициировал изменение законодательств, и лаконично ответил, что вопрос снятия ограничения с евреев в совещании не обсуждался250.

Слух о том, что при призыве студенческой молодежи в армию евреи призываться не будут, вызвал возмущение во многих университетах. Студенты-евреи Петроградского университета составили декларацию-протест, который заканчивался следующими строками: «Одним из звеньев все той же тяжелой цепи антиеврейских ограничений и репрессий является и проектируемая ныне “льгота”. Выделяя студентов евреев в оскорбительной форме из товарищеской среды, она вместе с тем пытается создать и здесь отравленную национальной рознью атмосферу.

Со всей доступной нам энергией мы отклоняем наносимый нашему национальному достоинству удар. Еврейский народ, неся все без исключения обязанности, всегда требовал равных со всеми гражданами России прав, гражданских, политических и национальных. Это требование равных прав и равных обязанностей есть и теперь единственный ответ, который мы можем дать на новый вызов. С глубочайшим негодованием мы отвергаем навязываемую нам одиозную привилегию. Уверенные в поддержке русского демократического студенчества и всей прогрессивной России, мы требуем, чтобы в случае призыва студентов были призваны и студенты евреи на равных со всеми остальными товарищами основаниях»251.

Протесты остались безответными. Когда 31 января 1916 г. появились временные правила призыва, то в них «еврейский вопрос» никак специально не оговаривался, что означало, что евреи-студенты призывались на общих основаниях в соответствии с действующим законодательством, т. е. без права получения офицерского звания. В правилах детально оговаривался как возраст призывников, так и очередность призыва. Согласно их третьему параграфу, «Из числа воспитанников высших учебных заведений призываются, прежде всего, молодые люди, родившиеся в 1895 году: сначала все состоящие на первом курсе, затем состоящие на втором; в дальнейшем в той же постепенности подлежат призыву родившиеся в 1894 году, затем родившиеся в 1893 году и т. д. впредь до исчерпания всех молодых людей, начиная с 21 года и старше; после них очередь приема переходит, в указанной выше постепенности, к состоящим на 3-м курсе, а затем уже, в таком же порядке, к родившимся в 1896 году, и, наконец, в 1897 году и т. д. до исчерпания всех возрастов досрочных призывов»252.