Элиас Лённрот. Жизнь и творчество

«Уединенная, тихая жизнь в Каяни, — писал Грот, — чрезвычай­но благоприятствует неутомимому трудолюбию Лённрота. Верстах в трех от города живут в маленьком геймате (усадьбе) старые его роди­тели. Вчера перед обедом я отправился к ним вместе с обоими докто­рами. Мы шли пешком до места, где надобно было переехать через реку Каяни, чтобы попасть в Полвилу (так зовут геймат). Мы пере­правились на самой утлой лодочке, которая при малейшем наруше­нии равновесия легко могла опрокинуться. Ведя трудолюбивую, но спокойную жизнь посреди сельской простоты, родители доктора Лённрота в глубокой старости сохраняют еще полную свежесть сил и бодрость духа. Восьмидесятилетний отец ходит пешком в город и от­туда назад. По прямому стану матери и приветливому лицу ее никак нельзя бы угадать, что ей уже 74-й год. В одной из комнат их стоял большой шкап с книгами: это часть библиотеки доктора Лённрота, который, навещая своих родителей почти каждое утро, продолжает и здесь свои занятия. Старушка угостила нас превосходным кофеем. Самовар, который я здесь увидел, поразил меня, потому что на всем северном пути от Куопио я не встретил еще ни одного. В Каяни поч­ти во всяком доме есть самовар. Этот город много посещается рус­скими купцами, особенно из Архангельской губернии: в феврале ме­сяце здесь бывает значительная ярмарка, на которую приезжают осо­бенно с пенькою и запасаются, между прочим, мехами».

Далее Грот описывал карельских коробейников, занимавшихся в Кайнуу разносной торговлей, и затем продолжал: «Перед уходом из Полвилы мы выкупались в речке и решились ехать до самого города водою. Мне хотелось испытать плавание по порогам: теперь их было на нашем пути до четырех, впрочем, почти все малозначащие в срав­нении с другими. Перед первым из них — Нискакоски — мы прича­лили к берегу и взяли лоцмана. Он сказал нам, чтобы мы для верно­сти расположились на дне лодки. На третьих порогах кипение волн было всего сильнее; казалось, они, яростно скача вокруг лодки, напе­рерыв старались втянуть ее в пучину. Доски под нами дрожали, но мы неслись так быстро, что жаль было, когда кончились пороги».

Желая доставить гостю удовольствие спуском по речным поро­гам, Лённрот вместе с тем проявил, как видим, необходимую осто­рожность: взял в лодку опытного лоцмана, и сделал это не случайно.

С порожистой рекой Каяни у Лённрота был печальный опыт: за несколько лет до этого с ним и близкими ему людьми произошел не­счастный случай с человеческими жертвами. Дело в том, что хотя от города до усадьбы Подвила по прямой было всего три версты, но в ве­сеннюю распутицу и дождливую погоду по суше надо было добирать­ся извилистыми и сильно увлажненными тропами либо плыть по по­рогам, что было небезопасно. До поры до времени все обходилось благополучно, но 19 мая 1839 г. при возвращении из Каяни с вос­кресного богослужения вверх по реке лодка в порогах перевернулась, и все пять пассажиров оказались в холодной, еще ледяной вешней воде. Все произошло так неожиданно, что малолетний племянник Лённрота сразу же утонул и был унесен потоком; чуть погодя не удер­жалась за опрокинувшуюся и зацепившуюся за камень лодку работ­ница-служанка и тоже погибла; двое молодых мужчин сумели про­держаться на поверхности воды до прибытия помощи и были спасены; сам Лённрот, мгновенно решив, что попытка еще одного челове­ка ухватиться за лодку лишь увеличит опасность для всех, добрался вплавь до берега. Он хорошо плавал и справился с бурным течением.

Лённрот глубоко переживал случившуюся беду и гибель близких людей.

ДЛЯ ЧЕГО НУЖНЫ БЫЛИ РУНЫ