Элиас Лённрот. Жизнь и творчество

ЛИРИЧЕСКАЯ АНТОЛОГИЯ «КАНТЕЛЕТАР»

Слово «Кантелетар» является производным от «кантеле» — под­разумевается Дочь кантеле, муза-покровительница песен и игры на этом старинном народном музыкальном инструменте.

Относительно того, является ли слово «Кантелетар» по своему происхождению народным или же это новообразование Лённрота, исследователи не выражают определенной точки зрения. Не ис­ключено, что Лённрот услышал его от рунопевцев. Аналогичные по своей структуре слова были зафиксированы собирателями рун, например: Куутар (Дочь луны), Пяйвитар (Дочь солнца), Луоннотар (Дочь природы), Туонетар (Дочь Туонелы, царства мертвых) и т. д. Суффикс «тар» означает женский род и в фольклоре придает слову магический оттенок, отчасти оно становится именем собст­венным — волшебная покровительница и помощница чего-то и кого-то.

Первое издание «Кантелетар». 1840 г.

Сборник «Кантелетар» вышел в 1840—1841 гг. тремя выпусками-книгами. Первые две книги включали лирические песни, третья — народные баллады, причисляемые обычно к лироэпическому жан­ру. От архаической (языческой) эпики они отличаются тем, что бал­лады — это уже фольклор Средневековья, хотя некоторые сюжеты в третьей книге «Кантелетар» и являются более древними. Всего в сборнике, в основном его тексте, 652 песни (22 201 стих) и вдобавок некоторые песни приводятся в предисловии. Ко всем трем выпус­кам-книгам было общее приложение, включавшее около 4300 сти­хов из разных вариантов.

В предисловии Лённрот сообщал, что материалы к сборнику он накапливал свыше десяти лет, то есть в результате всех его фольклор­ных экспедиций, начиная с 1828 г. В сборнике были в какой-то мере представлены все обследованные регионы, но основным источником лирических песен была Приладожская Карелия.

Процесс подготовки рукописи был трудоемким и занял несколь­ко лет. Лённрот четырежды переписывал рукопись набело, каждый раз что-то изменяя и дополняя. Подобно «Пра-Калевале», известен также ранний вариант лирического сборника, получившего назва­ние «Пра-Кантелетар». По объему этот ранний вариант, относя­щийся к 1838 г., примерно наполовину меньше окончательной ре­дакции, хотя по количеству песен разница не столь большая (517 против 652). В «Пра-Кантелетар» отдельные песни меньше по объ­ему, они ближе к более лаконичным фольклорным вариантам. В окончательной редакции Лённрот свободнее и щедрее компоно­вал тексты не только из разных вариантов одной и той же песни, но и из разных песен, считая, что их разделение было не вполне оправ­данно допущено самими исполнителями. В иных случаях Лённрот, напротив, дробил исполнительский вариант и использовал части в двух-трех песнях.

Не следует, конечно, думать, что Лённрот делал это чисто меха­нически или из каких-то тщеславных стремлений казаться ориги­нальным. При составлении антологии народной лирики, которая должна была быть максимально представительной и многообразной, он сталкивался со множеством проблем, которые нужно было как-то решать. В предисловии к «Кантелетар» Лённрот указывал, например, на следующую особенность собственно фольклорных вариантов пе­сен: в разных песнях очень часто повторялись одни и те же стихи, од­ни и те же образы (так называемые формулы-стереотипы, закреплен­ные фольклорной традицией и используемые певцами по мере на­добности в разных песнях и сюжетах). Но в антологии, включающей сотни песен, нельзя было допустить слишком частой повторяемости одних и тех же стихов и образов-элементов. Книжная форма антоло­гии требовала соответствующего литературного оформления с уче­том целостного читательского восприятия.

Заметим, что полевые фольклорные варианты эпических рун и лирических песен переоформлял не один Лённрот, но и некоторые последующие финские фольклористы после него. К крупнейшим из них относятся Каарле Крон, основатель «финской школы» в фольк­лористике, академики Мартти Хаавио и Матти Кууси. В свое время Крон предложил свою редакцию лирических песен (1920) и эпичес­ких рун (1930). В 1952 г. две антологии — эпики и лирики — в собст­венной редакции текстов опубликовал Хаавио, который был не толь­ко ученым, но и талантливым поэтом. По словам Хаавио, он уже не стремился, в отличие от Крона, к реконструкции изначальной «праформы» древних рун — целью его было придание им такого вида, ко­торый они, по его словам, могли иметь в момент наивысшего расцве­та фольклорной традиции, после чего началась уже ее эволюция по нисходящей. Но в принципе тут не было существенного различия между Кроном и Хаавио (а вспоследствии также Кууси) — все они ру­ководствовались своими собственными представлениями, в том чис­ле эстетическими, о древней поэзии.

Это же можно сказать о Лённроте, причем в культурно-историче­ском смысле его задача была даже более принципиальной, можно сказать, эпохальной: в его классических книгах фольклорная тради­ция впервые по-настоящему смыкалась с литературой, становилась основой ее дальнейшего развития.