Элиас

Быть может, после нашего расставания с Алексом Элиас еще какое-то время попользовался бы мной, а потом бы просто исчез. Снова надел бы обычную маску холодности и безразличия. Хотя, погодите-ка… Это-то как раз и не было маской. Маской было обожание во взгляде.

Я прикрыла глаза, вспоминая. У Элиаса потрясающий актерский талант. Слишком наигранно, но идеально подходяще для безмозглой идиотки вроде меня.

Обида во мне по кругу сменялась злостью и неверием. Так продолжалось до тех самых пор, пока водитель не остановился у моего дома и не помог мне выгрузить чемодан.

Я расплатилась за такси, затащила вещи в дом и остановилась в коридоре, где передо мной пока еще слишком ярким воспоминанием висела тень Элиаса.

Когда я прошла на кухню, его силуэт преследовал меня, замерев у столешницы.

Даже казалось, что в воздухе витали нотки его одеколона. Впервые мне не хотелось их вдыхать. Мне хотелось как следует провентилировать легкие и навсегда забыть его запах.

Моя спальня.

Я остановилась на пороге и поняла, что не могу.

Если витающий аромат еще мог мне мерещиться, то моя постель… Вся моя постель пропахла им.

Я долго простояла, глядя на кровать и мучая себя воспоминаниями о том, что происходило на ней еще вчера – тогда, когда я испытывала угрызения совести, но тем не менее была счастлива.

Медленно, откуда-то со дна желудка к самому горлу подкатила волна ярости, и я сорвалась с места к кровати, срывая с нее покрывало и скидывая подушку.

– Все сломал, – бормотала я сквозь зубы, давясь слезами и стягивая простыню. – Все уничтожил.

Когда все постельные принадлежности оказались свалены в бесформенную кучу на полу, я обессиленно опустилась на голый матрас и принялась размазывать по лицу слезы.

То были не слезы жалости. Это были слезы разочарования.

Почему меня так слепо и безропотно начало влечь к Элиасу? Так, будто между нами какая-то связь, будто мы части одного целого.

Я горько усмехнулась. Да, мы были частями одного целого. Одного целого шоу под названием «Месть Элиаса Митчелла».

Из коридора донеслось цоканье когтей по паркету, и в дверном проеме появился Бруно. Пес сел на пороге и непонимающе посмотрел на меня.

– Эй. А ведь ты не просто так на него рычал, да, дружище?

Бруно сонно моргнул.

На меня накатила тоска.

Я покосилась на кучу белья на полу, а затем поднялась и двинулась к собаке:

– Пошли гулять.

Бруно тут же встал и, счастливо виляя хвостом, направился следом за мной на улицу.

Мы гуляли по окрестностям до тех пор, пока не стемнело и пока я не выплакала все слезы.

Я видела, что мама всерьез обеспокоена моим состоянием. Сначала она пыталась спрашивать про Алекса, но, очевидно, мое выражение лица четко давало ей понять, что к разговорам на эту тему я не расположена.

Потом она сделала еще несколько попыток разобраться, что со мной не так, но я постаралась убедить ее, что скоро все наладится. Не уверена, что это сработало на сто процентов, но тема моей личной жизни была временно закрыта.

До следующего дня мобильник я включила всего один раз – для того, чтобы договориться о встрече с Лиз.

Стоило мне его разблокировать, как на меня посыпались десятки пропущенных вызовов и смс. Стараясь игнорировать их, я написала подруге, дождалась ответа и снова отключила телефон.

У мамы был выходной и внезапный приступ хозяйственности. Подобное случалось редко, и в такие дни к ней не стоило приближаться, разве что с предложением помочь. Утром мы вместе разобрались в доме, а ближе к полудню выбрались на задний двор.

Я играла с Бруно, а мама поливала из шланга кустарники неподалеку, что-то напевая под нос.

Со стороны подъездной дорожки послышался шорох гравия, означавший, что к дому подъехала машина.

Мотор заглушили, хлопнула дверь и послышались шаги. Бруно сначала навострил уши, а потом глухо зарычал.

С моего места не было видно гостя, но зато его видела мама. Она повернулась в сторону калитки и приложила ладонь ребром ко лбу, пряча глаза от солнца.

– Миссис Престон?

Я не столько почувствовала, сколько услышала, как сердце загрохотало в груди.

Собака сорвалась и ринулась в сторону посетителя.

– Бруно, – беспомощно шепнула я ему вслед.

Мама обернулась на движение и наткнулась взглядом на меня. Я отчаянно замахала руками, пытаясь жестами показать ей, что меня нет. Надо отдать маме должное: она не подала вида, что на заднем дворе кто-то есть, и я осторожно прокралась к другому углу здания. Там располагался широкий куст сирени, и я удачно спряталась за ним, имея возможность незаметно наблюдать за происходящим с противоположной стороны дома.

Послышался громкий лай.

– Бруно, а ну ко мне! – грозно крикнула мама, вновь повернувшись ко входу.

Пес еще пару раз громогласно гавкнул и пристыженно заскулил.

– С кем имею честь? – спросила мама, опуская шланг и вытирая ладони о широкие бежевые шаровары, и без того уже запачканные после работы в саду.

В поле моего зрения показалась знакомая фигура. Я изо всех сил вцепилась в ветку, маячившую перед глазами.