Эликсир Ариадны

Честно признаюсь, легче не стало, но нам ничего не оставалось, как последовать его совету. А когда мы оказались в круглом зале с широкой колонной в центре, выложенной человеческими костями и черепами, я невольно подумала, что надо было сидеть там, куда мы телепортировались, а не искать приключений на свой седалищный нерв.

— Вы слышали? — робко спросила Соландж, вцепившаяся в Нила, как в последнее спасение.

— Слышали что? — переспросил Андрэ.

Блондинка засмущалась, опустив глаза, а потом все-таки ответила:

— Детский плач.

Маркиз нахмурился:

— Я не слышал. Может, вам показалось?

Сол неуверенно пожала плечами, а потом резко вздрогнула и обернулась. В этот момент из стены, которая секунду назад была за ее спиной, вышел полупрозрачный мальчик, сжимающий в руках растрепанного плюшевого мишку с пуговицами вместо глаз. Ребенок всхлипнул и протянул:

— Ма-а-а-ама-а-а-а.

Из-за страха, сковавшего нас, никто не успел издать даже звука. В это время по лицу призрачного мальчика скатились две крупные слезинки, а сам ребенок сильнее прижал к себе игрушку и побежал в сторону побледневшей Сол, проскочил сквозь нее, словно девушки там и не было, а потом растворился в воздухе. И вот после этого у моей подруги началась сильнейшая истерика. Она плакала и кричала, с трудом хватая воздух. Потрясение девушки было настолько сильным, что никакие способы успокоить ее не помогали. Тогда-то я и вспомнила о лежащем в потайном кармашке платья флакончике своего эликсира с концентрированным раствором, помогающим стереть из памяти последние несколько минут. Два нажатия на распылитель — и заплаканная Сол с недоумением смотрит на нас.

— Все в порядке, — поспешила успокоить девушку я. — Просто ты сильно испугалась. Сможешь идти дальше?

Сбитая с толку блондинка осторожно кивнула и приняла у Нила платок, чтобы вытереть слезы и растекшуюся косметику, а остальные посмотрели на меня так, словно я чудо какое-то сотворила.

— Нужно вытащить соль, — проговорил король. — Говорят, что призраки ее боятся. Жаль только, что у нас ее совсем немного.

— Будем держать ее на самый крайний случай, — сказал Леонард. — Этот малыш ничего нам не сделал. К тому же, есть у меня сомнения в том, что он вообще подходит под общепринятое понятие привидения. Скорее это фантом или, если вам так будет проще, слепок события, которое здесь когда-то произошло.

— От этого все равно не легче, — возразила королева. — Мы же не знаем, на что эти фантомы способны. Вдруг у них возможностей не меньше, чем у привидений?

Виконт скептически выгнул бровь:

— А вы знаете, какие возможности у привидений?

— Н-нет, — замялась Ее Величество. — Это я так… Чисто теоретически.

— Может, уже уйдем отсюда? — поежившись, спросил Филипп. — Неуютно тут как-то.

Он бросил взгляд на колонну из человеческих костей и поморщился.

— Я только за, — поддержала его Аделэйс, а следом и все остальные.

Нил осмотрел несколько коридоров, отходящих от этого зала, и, указав на тот, который, скорее всего, использовали наиболее часто, сделал первый шаг. Мы привычно уже выстроились один за одним и пошли следом.

Наши факелы начали догорать, света в проходе стало меньше, а страх того, что совсем скоро мы окажемся в кромешной темноте, все активнее распускал свои липкие щупальца. Но испытанием стало вовсе не это, а внезапно отъехавший под разными углами пол, открывающий ниши, в которые мы все в разном составе и скатились.

Я приземлилась первой на что-то твердое и гремуче-звонкое. Прилетевший следом Леонард с факелом в руках осветил низкую пещерку, усыпанную костями и черепами, на которых мы и лежали. И это счастье, что рядом с нами не оказалось ни одного острого обломка, способного впиться в тело и отправить нас к праотцам.

Куда попали остальные, мы не знали. Пытались кричать, желая выяснить, живы ли они, но все наши старания оказались безуспешными. Более того, звуки мгновенно отражались от сводов и сильно били по ушам, заставляя нас замолчать.

Сидеть на одном месте было бы глупо, поэтому мы поднялись и, отряхнувшись, двинулись в сторону единственного виднеющегося прохода. Чем дальше мы шли, тем больше приходилось пригибаться. Я уже даже успела подумать, что мы уткнемся в тупик, но как раз после этого перед нами оказалась металлическая решетка.

— Смотри, внизу прутья разогнуты, — заметил Леонард. — Можно попытаться пролезть.

— Кто первый? — поинтересовалась я.

— Полагаю, что это должен быть я. Если здесь, как мы уже успели заметить, более-менее безопасно, то про ту сторону я ничего подобного сказать не могу.

Так и сделали. Сначала через решетку пролез виконт и установил факел в держателе, а потом уже я, передав сначала ему сюртук, который все еще был при мне. Леонард помог мне встать и снова укрыл мои плечи сюртуком, а потом прижал меня к себе и поцеловал в висок.

Я чувствовала себя неловко, но лгать самой себе о том, что мне были неприятны его действия, не стала. Мне нравился Леонард, а в этой обстановке, где нас окружали опасности, а вероятность потерять его навсегда становилась все реальнее, я особенно сильно ощутила, как дорог мне этот мужчина.