Эликсир для избранных

– Беспонтовая работа какая-то – исправлять чужие стилистические ошибки, – безапелляционно заявил Игорь.

Я начал злиться.

– Ну конечно, стучать на ничего не подозревающих студентов, наверное, было гораздо интереснее…

Я бил наугад.

– Что ты имеешь в виду? – холодно спросил Толубеев.

– Ничего…

«Зачем я его провоцирую? – подумал я про себя. – Какая у меня цель? Узнать, почему он был в записной книжке Любомирского и какое отношение имеет к делу Манюченко… Не факт, что он согласится что-то рассказать, но в любом случае злить его не стоит…»

– Не довольно ли нам препираться, не пора ли предаться любви? – вернулся вдруг Игорь к прежнему своему ерническому тону.

– Что-то эта мысль меня не очень греет, – признался я.

Подошел официант и поставил передо нами тарелки с едой.

– Ну-ка, ну-ка, что тут у нас? – оживился Толубеев и схватил пальцами королевскую креветку во фритюре. – И зачем же ты мне звонил?

– Я, честно говоря, не знал, что звонил тебе.

– Вот как? – удивился Толубеев. – А откуда у тебя этот мой номер?

– Скажи мне, Игорь, какие у тебя были дела со Славой Любомирским? – решил я перехватить инициативу.

При этих словах лицо Толубеева опять как-то странно передернулось, но он быстро овладел собой.

– А почему ты решил, что у меня с ним были какие-то дела?

– Потому что я нашел твой телефон в его записной книжке.

– Ну, это неудивительно, мы с ним были знакомы, а когда-то даже дружили. Правда, в последние годы мы довольно редко встречались…

– Это была не простая записная книжка, а особенная…

– Интересно, что же в ней было такого особенного? – спросил Игорь и отправил в рот еще одну креветку.

– Это была такая специальная книжечка, куда Слава записывал разные цифры и факты, касавшиеся одного расследования. Он всегда носил ее с собой.

– Какого расследования?

– Дела Манюченко. Там как раз и был записан номер, по которому я тебе позвонил… И стояли инициалы – И. Т. И когда ты взял трубку, стало понятно, что они означают.

Толубеев старался казаться равнодушным, но было видно, как он напрягся. И это придало мне уверенности.

– Какое отношение ты имеешь к делу Манюченко?

– Почему ты все-таки решил, что я имею к этому делу какое-то отношение? – продолжал запираться Толубеев.

– Потому что стрелочки там всякие вели к тебе и от тебя, и были рядом номера рейсов и счетов, названия фирм и так далее…

Тут я, конечно, малость блефовал, смысл большинства Славиных записей оставался для меня загадкой, так же, как и роль в этом деле Толубеева, но я продолжал импровизировать.

– Как полагают некоторые хорошо информированные люди, ты был источником Любомирского в спецслужбах… – заявил я. – Это ты слил ему информацию о том, что Манюченко убили?..

Несколько секунд Толубеев внимательно рассматривал мое лицо, словно выбирая место, куда бы врезать.

– Чего ты добиваешься? – спросил он.

– Я хочу знать, что случилось со Славой, а заодно и что случилось с Манюченко.

– И что ты будешь делать с этим знанием? Напечатаешь статью в журнале?

– Может, размещу в интернете.

– После того, что случилось с Любомирским? А не зассышь?

Это был хороший вопрос, на который, если честно, у меня не было ответа.

– Так ты все-таки имеешь отношение к делу Манюченко?

Толубеев посмотрел на меня как на капризного ребенка:

– Алексей Петрович, мил друг, ты, кажется, занимаешься изучением научного наследия своего уважаемого предка. Ну и занимайся! Зачем тебе дело Манюченко?

Осведомленность Толубеева о моих делах тревожила, но в то же время обнадеживала – я был на верном пути.

– Мне кажется, что эти два дела как-то связаны между собой…

– Хм… Может быть, и правильно тебе кажется, но все же лучше держаться архивно-исторической части… Как там было у Толстого Алексея Константиновича? «Ходить бывает склизко по камушкам иным, и вот о том, что близко, мы лучше умолчим…»

Тут мне пришла в голову интересная мысль.

– Слушай, Игорь, а ты, часом, не знаешь человека по имени Борис Ростиславович Кончак?

Игорь посмотрел на меня укоризненно.

– Вот какой ты неугомонный! Я же тебе сказал про камушки, а ты опять за свое… Говорю тебе, меньше знаешь – крепче спишь.

– Можно ли истолковать твой ответ так, что имя Кончака тебе известно?

– Все, что связано с Кончаком, – большая и опасная тайна, – негромко произнес Игорь, слегка наклонившись ко мне. – Он такой страшноватый старичок…

– А сейчас чем он занимается?

– Все тем же.

– «Мертвой» водой?

– Слушай, давай не будем об этом, – поморщился Толубеев. – Я тебе уже сказал…