Эликсир для избранных

Второй раз я проснулся от того, что кто-то ходил по комнате. Я открыл глаза, но никого не увидел, шаги раздавались у меня за спиной. Я закрыл глаза… «Нет, так я опять засну. Надо наконец поднять… Нет, понять, где я и что вообще случилось». Я открыл глаза. Все та же комната с обоями в цветочек. На полу – паркет, не новый, но вполне еще приличный. Дом, скорее всего, советской постройки, панельная девятиэтажка или что-нибудь в этом роде. В комнате было светло, но определить время суток я не мог. Я сидел на стуле спиной к окну, и руки у меня были… Я попробовал пошевелить ими. Это что такое? Наручники? Хорошенькое дело! И сколько, интересно, времени я так сижу прикованный к стулу? Я чувствовал, что все тело у меня затекло, и попробовал переменить позу, сесть поровнее.

– Проснулись? – послышался незнакомый голос.

Раздался щелчок. Человек у меня за спиной открыл окно или дверь балкона, и в комнату стал вливаться свежий прохладный воздух. До меня донеслись звуки города – шуршание автомобилей, чириканье птиц. Где-то внизу по асфальту процокали женские каблуки. Человек обошел стул, на котором я сидел, и появился наконец в поле зрения. Это был высокий, спортивного типа мужчина примерно моего возраста. Густые темные волосы с проседью. Уши большие, но плотно прижаты к голове, не торчат в стороны лопухами. Высокий лоб. Карие глава под кустистыми черными бровями. Нос неровный с горбинкой, возможно, был сломан. Губы тонкие, бледные. Крепкий, слегка выдающийся подбородок. Ни усов, ни бороды. Лицо чисто выбрито. «Интересный мужик, – подумал я, – но мы с ним раньше не виделись, это точно».

Мужчина стоял и молча разглядывал меня. Я вдруг почувствовал, как к горлу подступила тошнота, и поморщился.

– Вам нехорошо, Алексей Петрович? – участливо спросил мужчина.

Голос у него был низкий, с хрипотцой. Приятный довольно голос.

– Так себе, – признался я.

– Сейчас мы это поправим, – сказал мужчина и вышел из комнаты.

Через минуту он вернулся. В левой руке он держал стул, а в правой шприц и кусочек ваты. Мужчина поставил стул напротив меня и снял со шприца пластмассовый колпачок. Я заволновался.

– Что это вы собираетесь мне колоть?

– Не волнуйтесь, – спокойно ответил мужчина. – Убивать вас никто не собирается.

– Откуда я знаю?

– Если бы мы хотели вас убить, то сделали бы это раньше.

– Кто это мы? Кто вы такой?

– Сейчас-сейчас. Давайте все-таки сначала полечимся.

Мужчина подошел вплотную ко мне, и я почувствовал легкий запах парфюма. Запах был знакомым, но только я никак не мог вспомнить, что это за марка.

– Не дергайтесь!

Он потер ваткой место у меня на шее, и вместо парфюма в воздухе запахло спиртом. Уколол он меня ловко и совсем не больно. Умело уколол. Отступив на шаг, он внимательно посмотрел мне в глаза, надел на шприц колпачок и спрятал его в карман плаща. Потом уселся на стул напротив меня. Изменения к лучшему не заставили себя ждать. Бам! Внутри меня как будто включилось резервное питание. Мысли прояснились, голова стала легкой, тошнота отступила. «Хм! Я был бы не против иметь дома пару доз этого зелья», – подумал я.

– Ну как? Вам лучше? – поинтересовался мужчина.

– Да, значительно. Что это было в шприце?

Мужчина слегка поморщился.

– Не могу сказать…

– Секрет?

– Нет. Просто у меня отвратительная память на названия лекарств и всяких химических соединений. Не запоминаю!

– Кто вы все-таки такой?

– Моя фамилия Гиренко, – сказал мужчина. – Зовут Дмитрием Анатольевичем.

«Так вот ты какой, человек из записной книжки Любомирского», – подумал я, с интересом разглядывая его.

Гиренко расстегнул плащ, и под ним обнаружился очень недурной серый костюм. Единственное, что мне не понравилось, это то, что под пиджак мужчина надел черную водолазку. Белая рубашка выглядела бы лучше… Из внутреннего кармана пиджака Гиренко извлек удостоверение.

– Федеральная служба безопасности.

– Очень интересно. Я что, арестован?

– Нет.

– Тогда зачем наручники?

– Вы все время падали со стула, мы вас так зафиксировали, а класть вас на пол как-то не хотелось, – пояснил Гиренко. – Сколько им говорил, диван надо сюда какой-нибудь поставить…

Я не стал уточнять, кому «им».

– Ну теперь-то можно снять ваши браслеты? Я смогу сохранять равновесие.

– Снимем. Немного позже.

– Думаете, я на вас брошусь?

– Нет, не думаю.

– Тогда почему?

Гиренко задумчиво посмотрел куда-то мимо меня.

– Видите ли, Алексей, наша беседа будет носить… как бы это выразиться?.. отчасти воспитательный характер. И некоторая несвобода в движениях должна напоминать вам о существующих ограничениях…

– Что-то вы очень сложное сочинили. Прямо философ сыска!

Гиренко рассмеялся:

– Да-да, таким примерно я вас себе и представлял.

– А с чего-то это вы вообще стали обо мне что-то представлять?

Меня начинала раздражать его манера вести разговор.

– О, поверьте, у меня были для этого основания.

– Какие же, позвольте спросить? Мы разве с вами знакомы?

– Нет, лично мы с вами не знакомы, но между нами существует… определенная связь.

– Что же это за связь? Я не очень понимаю…

Гиренко ухмыльнулся. Судя по всему, мое раздражение его забавляло.