Эликсир для избранных

– Мы обязательно поговорим об этом, но немного позже. А сначала я задам вам несколько простых вопросов, а вы постараетесь на них честно ответить.

– Это допрос?

– Нет.

– Значит, я могу не отвечать?

– Можете.

– Мне что-нибудь за это будет?

– Ммм… Нет. Но я бы на вашем месте ответил. Зачем, скажите на милость, злить Федеральную службу безопасности?

– Резонно. Валяйте, давайте ваши вопросы.

– Как давно вы знаете человека по имени Стивен Лейн?

– Совсем недавно.

– Кем он вам приходится?

– Он мне приходится бойфрендом моей дочери.

– А где живет ваша дочь?

– Там же, где и моя бывшая жена, – в Канаде.

– Ага.

Мне показалось, что на самом деле Гиренко прекрасно знал и про Ксению, и про Лену, и про Канаду. И вопросы его были то ли проверочными, то ли отвлекающими.

– Что нужно было Лейну от вас?

«Вот тут внимание! – подумал я. – Пожалуй, это главный вопрос». Я, конечно, мог бы запереться и сказать, что мы говорили исключительно о семейных делах, но… «Могу я повредить Стивену, пересказав в общих чертах содержание нашей беседы? – размышлял я. – Да вроде бы нет. Никому ведь не запрещено обсуждать научную работу моего прадеда. Хотя кто знает? От этих людей с книжечками всего можно ожидать… С другой стороны, по уточняющим вопросам я, быть может, смогу понять, чего они ищут…»

– Стив… Стивен Лейн спрашивал меня об исследованиях моего прадеда профессора Павла Алексеевича Заблудовского.

– Вот как? А что именно его интересовало?

Я отметил про себя, что Гиренко не спросил, в чем, собственно, состояла суть работ Заблудовского. Он был в курсе.

– Его интересовало, не ведутся ли сейчас в России исследования… в этом направлении.

– И что вы ответили?

– Ответил, что никогда не слышал о подобных исследованиях.

– Как Лейн объяснил свой интерес?

– Он представляет венчурный инвестиционный фонд, который вкладывает средства в различные медицинские технологии. По его мнению, идеи Заблудовского и сегодня представляют интерес. К ним можно было бы вернуться…

– Они что, хотят наладить производство лизатов?

«Он знает слово. Что это? Сигнал – нам все известно?»

– Он этого не исключил.

– То есть речь шла об использовании… тканевых препаратов в лечебных целях?

– Да, я полагаю.

– А больше Лейн ни о чем не спрашивал?

Гиренко спросил об этом небрежно, как будто невзначай, но по его остановившемуся взгляду я понял, что его очень интересует ответ.

«Вот оно что! – подумал я. – Сторожевые псы заворочались. Они хотят знать, не интересовала ли Лейна «мертвая» вода? Может, они думают, что американцы пытаются выяснить причины смерти Манюченко? Черт, а если правда? Кто ты, малыш Стиви? Я совсем ничего про тебя не знаю. Спокойно! Дыши пореже. В этой комнате полно бацилл шпиономании…»

– Нет, больше он ни о чем не спрашивал.

– А почему вдруг вы так основательно взялись за изучение трудов своего уважаемого предка? – неожиданно сменил тему Гиренко.

– Непосредственным поводом для этого стало предложение написать статью о профессоре Заблудовском.

– От кого оно поступило?

– От организаторов научной конференции, посвященной годовщине основания Казанского ветеринарного института.

– Кто именно на вас вышел?

– Его звали… его зовут Адель Хабибуллин. Он, насколько я понимаю, пиарщик.

– Вы его знали до этого?

– Нет, никогда не встречал.

– А вы были знакомы с Вячеславом Любомирским?

– Да, мы со Славой когда-то работали вместе.

– В последнее время вы с ним общались?

«Манюченко! Манюченко!» – стучало у меня в голове.

– Нет, можно сказать, мы совсем не общались.

– А когда вы видели его в последний раз?

– Сложный вопрос. Слава погиб больше года назад. Я видел его…

Мне пришлось напрячь память.

– …Незадолго до его смерти… Мы случайно столкнулись в магазине.

– О чем разговаривали?

– Да не помню я уже! Так, наверное, перекинулись парой слов. Small talk, как говорят англичане.

– Любомирский не рассказывал, чем занимался в то время?

– В последние годы Вячеслав Любомирский редактировал интернет-издание «Проект-2014». И об этом было известно всем.

– Я имел в виду другое. Не говорил он о каких-то расследованиях? Или, может быть, вам об этом говорили другие люди? Общие знакомые?

«Черт! Кого он имеет в виду? Толубеева? Марину? Может, у Любомирских в квартире “жучки”? Куда вообще он клонит?»

– А могу я спросить, к чему все эти вопросы?

– Видите ли, Алексей, тут оказались затронуты некоторые… эээ… деликатные моменты, – спокойно произнес Дмитрий Анатольевич. – Мы должны во всем разобраться.

Меня вдруг охватила злость. «Знаю я ваши “деликатные моменты”! – подумал я. – Сначала убили Манюченко, потом Любомирского, потом Толубеева, а теперь кого убьете – меня?.. “Чистильщики”, так вас, кажется, называют? Прячете концы в воду! Ну и черт с вами! Все равно не стану я играть в эти игры!»

И я уже открыл было рот, чтобы сказать Гиренко какую-нибудь дерзость, но в этот момент вдруг все кончилось.

– Хорошо, – сказал Гиренко, давая понять, что на этом его вопросы о Лейне и Любомирском закончились.

– Теперь снимите наручники?

– Сейчас-сейчас. Еще немного.

Гиренко встал и прошелся по комнате.