Элита русской разведки. Дела этих людей составили бы честь любой разведке мира

Но время идет, и совсем недавно, летом 2003 года, довелось мне узнать, что, видимо, Фишер все же надевал и фашистскую форму. Из секретных архивов было разрешено всплыть героическому эпизоду. В середине 1944 года немецкий подполковник Шорхорн попал в плен. Его удалось перевербовать и затеять мощнейшую по размаху операцию по отвлечению крупных сил немцев. По легенде, подброшенной противнику ведомством Павла Судоплатова, в белорусских лесах действовало крупное подразделение вермахта, чудом избежавшее плена. Оно якобы нападало на регулярные советские части, сообщало в Берлин о перемещении советских войск. Нападение на наши войска — сплошной вымысел, которому в Германии тем не менее поверили. А вот регулярную связь с Берлином блуждающая в лесах небольшая группа немцев действительно поддерживала.

Именно переодетый в форму фашистского офицера Вильям Фишер и вел вместе со своими и с перевербованными немецкими радистами эту сложнейшую игру. Фишер вместе с группой блуждал по тылам советских войск. Следил, чтобы перемещающиеся под строжайшим контролем нашей разведки немцы регулярно передавали в Берлин полную дезу, умело замаскированную и вовремя преподносимую. Операция, проводившаяся в Белоруссии, получила название «Березина». Немцы сбрасывали в тыл для своей группировки десятки тонн оружия, боеприпасов, продовольствия. Более двух десятков прибывших в распоряжение Шорхорна диверсантов были арестованы, некоторые перевербованы и включены в радиоигру. В ней Фишеру с его знаниями немецкого и досконально освоенной специальностью радиста отводилась важная роль. И сыграна она была столь филигранно, что лично Гитлер произвел дурачившего его Шорхорна в полковники, а Фишера представили к высшей награде рейха — Железному кресту. Действовали с ювелирной точностью. Малейшая оплошность — и операция была бы провалена. Однако немцев дурачили больше одиннадцати месяцев.

Уже совершил самоубийство Гитлер, наши взяли Берлин, а радиоигра все продолжалась. Только 4 мая 1945 года Фишер и его люди получили последнюю радиограмму откуда-то из Германии. Героических немецких радистов благодарили за службу, сожалели, что не могут больше принимать ценнейшие сведения и оказывать помощь. Уповая только на покровительство Божье, предлагали действовать самостоятельно и держаться до последнего, выразили сожаление, что не могут больше принимать ценнейшие сведения. За эту операцию и за работу во время войны Фишер был награжден орденом Ленина. Однако интересно и другое. Еще в годы Великой Отечественной Вилли Фишер действовал иногда вместе со своим другом Рудольфом Абелем. Сотрудники разведки Вильям Фишер и Рудольф Абель были уже тогда друзьями не разлей вода, и уж что-что, а биографии друг друга изучили досконально.

После войны Фишер трудился в центральном аппарате разведки. Вернувшийся в нелегальную разведку руководитель отдела по работе с нелегалами Александр Михайлович Коротков предложил хорошо знакомому ему Вильяму Генриховичу возглавить сеть советской нелегальной разведки в США, официально считавшихся тогда главным противником. И появляется в личном деле разведчика вот такой короткий документ, датированный 1946 годом: «Я, Фишер Вильям Генрихович, сознавая важность для моей Родины — Союза ССР — нелегальной работы и отчетливо представляя все трудности и опасности, добровольно соглашаюсь встать в ряды нелегальных разведчиков. Я обязуюсь строго соблюдать конспирацию, ни при каких обстоятельствах не раскрою врагам доверенных мне тайн и лучше приму смерть, чем предам интересы моей Родины».

Осенью 1948-го многомиллионный Нью-Йорк пополнился новым жителем — художником — литовцем Эндрю Кайотисом. Американский гражданин, он все же решил поменять свое не совсем благозвучное для Штатов имя на Эмиля Роберта Голдфуса. Впрочем, он же в некоторые моменты перевоплощался в Мартина Коллинза, а для Центра и сподвижников-американцев из группы «Волонтеры» оставался просто Марком. Забавно, что мистер Голдфус выбрал для жительства дом на Фултон-стрит, поблизости от ФБР.

Внедрение нелегала — момент деликатнейший. Тут уж если не пойдет, так не пойдет. У Фишера пошло, и настолько здорово, что уже через год Центр поздравил его с награждением орденом Красного Знамени. А в Москву не только из Нью-Йорка, но и с побережья бурным потоком пошли радиограммы о передвижениях боевой техники США. Особенно интересовали Москву все сведения, касающиеся оперативной обстановки в крупных американских портовых городах. Центр очень интересовало передвижение любых американских военных грузов из районов тихоокеанского побережья к нашим или соседним берегам. И художник Голдфус этот понятный интерес всячески удовлетворял.