Элитные группы в «массовом обществе»

Первые несколько лет социальный состав студенчества не отличался существенно от дореволюционного, так как продолжали учиться и выпускались лица, поступившие в вузы в 1914–1917 гг.⁵⁸⁴ Но приемы уже первого десятилетия советской власти сильно изменили картину, и к концу 20-х гг. выходцев из образованного слоя стала меньше половины. По всем вузам на 1-й курс выходцев из образованного слоя («служащих» и «прочих») было принято в 1922 г. – 57,1 %, в 1923 г. – 50,4 %, в 1924 г. – 35 %, в 1925 г. – 38,5 %, 1926 г. – 49,1 %, 1927 г. – 41 %⁵⁸⁵. Относительно больше (до 60 % и более) их было принято в университеты, социально-экономические и художественные вузы⁵⁸⁶). «Классовый» прием довольно скоро сказался на социальном составе всего студенческого контингента. По всем вузам РСФСР «служащих» и «прочих» в 1922/23 г. насчитывалось 50,9 %, в 1923/24 г. – 62,2 %, 1924/25 г. – 53,2 %, 1926/27 г. – 49,5 %, в 1927/28 г. – 48,9 %⁵⁸⁷. С 1928 г. социальной состав приема в вузы стал меняться еще более резко. Процент только рабочих (без крестьян) в приеме в 1926–1929 гг. рос так: 40,0 – 42,7 – 49,8 – 60,0 %⁵⁸⁸. Во втузы Москвы в 1929 г. их было принято 67,7 %, по всем втузам страны в 1930 г. – 76 %, причем в отдельные институты еще больше (например, в МММИ 85,5 %). По вузам Наркомтяжпрома прием рабочих в 1928–1932 гг. составлял 65–75 %⁵⁸⁹. В 1933 г. процент «служащих» в приеме на дневные отделения опустился ниже четверти⁵⁹⁰. Соответственно изменился и состав всего студенческого контингента; уже в 1930 г. среди студентов вузов доля представителей образованного слоя составила 30 %⁵⁹¹. В целом за годы 1-й пятилетки «служащие и прочие» составили в составе студентов от примерно половины в 1928 г. до менее трети в 1933 г.⁵⁹² С введением в 1932 г. вступительных экзаменов и ослаблением «классового подхода» с середины 30-х гг. доля представителей интеллигенции среди студентов снова начала возрастать. Во всех вузах доля «служащих и прочих» выросла с 34,7 % в 1931 г. до 44,4 % в 1938 г.⁵⁹³

Послевоенный период характеризуется дальнейшим ослаблением тенденции «классового комплектования» вузов. Само отсутствие данных о социальном составе студентов за 40—50-е гг. в советских публикациях свидетельствует о том, что он в эти годы мало соответствовал желаемому. С конца 60-х – начала 70-х гг. некоторые данные вузовской отчетности стали публиковаться, но итоговые данные по всей стране – по всем видам обучения и типам вузов (как по приему, так и всему составу студентов) практически отсутствовали⁵⁹⁴. Однако по имеющимся сведениям можно заключить, что доля представителей образованного слоя в приеме на 1-й курс после резкого падения в 1958–1959 гг. несколько поднялась к концу 60-х гг. (не достигая, впрочем половины), но затем неуклонно снижалась, опускаясь иногда ниже 40 %. По вузовской отчетности прием «служащих» во все вузы страны на дневное отделение (%) выглядел так⁵⁹⁵:

По данным межрегионального исследования доля «служащих» в приеме во все вузы на все отделения по всем исследованным регионам выглядела более значительной, но полностью подтверждала указанную тенденцию⁵⁹⁶:

Сведения по отдельным учебным заведениям и регионам не противоречат общей картине: в середине 60-х гг. доля представителей интеллигенции еще составляет кое-где свыше половины, в 70-е она уже везде меньше 50 %⁵⁹⁷. Несмотря на очевидные успехи, полностью достичь приведения социального состава студенческого контингента в соответствие с составом населения страны властям не удалось. Доля родителей студентов с высшим и средним специальным образованием более чем втрое превышала долю этой группы в населении страны⁵⁹⁸.

В европейских соцстранах после 1945 г. проводилась та же политика, и если до войны показатели воспроизводства массовых элитных групп не отличались от общеевропейских (до 90 % и более), то к началу 80-х гг. они стали близки к советским: 40–60 % (в заочно-вечерних – 70–75 %) студенческого контингента происходило из лиц физического труда. Но и это считалось недостаточным⁵⁹⁹, потому что вероятность поступления в вуз у выходцев из интеллигенции и служащих оставались в 3–4 раза выше, чем из лиц физического труда (тем более, что в ряде стран (Югославии, Польше, Венгрии) состав университетов отличался в этом отношении от других вузов еще больше). По ряду восточноевропейских стран имеются отдельные данные о присхождении студентов, причем в ряде случаев раздельно по группам «специалистов» и «служащих».