Элиты Эдема

Девочка пробежала через механический город без растений и животных и даже без такой малости, как насекомые, пока принц, переодетый нищим, не нашел ее и не влюбился. Он отвел ее в волшебный город, где деревья росли под поверхностью Земли, и дал ей семью, которая могла заменить ей ту, которую она потеряла. А потом, когда она уже почти поверила, что может стать счастливой, девушка выяснила, что ее брат был похищен ужасным великаном. Принц предложил сделку: если она откажется от своих прекрасных глаз, то он попытается спасти ее брата.

– И они спасли его, – говорит мама, качая меня на коленях. – Девочка с прекрасными глазами, сиреневая принцесса и нищий принц вместе спасли ее брата. Но девушка пожертвовала своей свободой ради его спасения. Ненадолго она покинула механический безжизненный город и увидела вдалеке рай. Но ее схватили, и монстры мучили ее, изменили ее саму. Вскоре она навсегда забыла свое тайное знание о том, что за безжизненным городом скрывается рай.

– Мамочка, – спрашиваю я, – а что стало с девочкой? – Это самый главный вопрос, но я задаю его безо всякого волнения, потому что взгляд матери успокаивает меня.

– Девочка? Ну, она просто проснулась.

Откуда-то издалека я слышу другой голос.

– Сейчас она уже, наверное, не спит. Придержи ее, я ей дам кое-что.

Я чувствую тяжесть внутри руки, и внезапно меня оттаскивают от любящих рук. Я пытаюсь ухватиться за что-нибудь, но она исчезает.

Я на лугу. Солнце согревает мою спину, и легкий ветер играет с кончиками моих волос. Вокруг меня роится мелкая живность, слышится жужжание и стрекот, шелест и хруст тысяч маленьких созданий, копошащихся и летающих в поле, полном цветов. Передо мной лес, в котором листья слегка тронуты осенним увяданием, большинство еще зеленые, но подернуты багряным и золотым.

Из-за деревьев выглядывает лань, принюхиваясь. Я замираю, не желая спугнуть ее, но она видит меня и на изящных копытцах двигается через луг. Перед ней порхают певчие птички. Лань останавливается передо мной и нюхает воздух, вытягивая свою длинную грациозную шею, пока почти не касается меня своим носом. Я вытягиваю руку, и лань говорит.

– Я вижу тебя, Рауэн.

Теперь я слышу другой голос:

– Она не реагирует. Я увеличу дозу.

Затем ослепительная боль и ослепительный свет, меня нещадно вырывают из этого прекрасного, миролюбивого места и бросают в мир, где нет ничего, кроме агонии. Мой череп пронзают кинжалами, кто-то прощупывает мои глазные яблоки. Я кричу, и ужасный пронзительный звук только делает боль в глазах еще сильнее.

Но физическая боль – не самое страшное. Потому что я помню.

Помню все.