Элизабет и её немецкий сад

Я начала с Адама и Евы, предвкушая дальнейшие расспросы. Глаза Апрельской детки становились все круглее, щеки – все краснее. Она слушала, почти не дыша, так ее, к моему удивлению, захватила история, две другие были заняты тем, что выдирали траву и почти не слушали. Я едва дошла до ангелов с огненными мечами и успела заявить, что на этом – все, как она закричала:

– А теперь я расскажу тебе, как все было! Однажды жили Адам и Ева, у них было полно одежек, никакого змея не было, и Lieber Gott вовсе на них не рассердился, они ели яблоки, сколько хочется, и были счастливы вечно и всегда – вот как!

И она принялась упрямо прыгать у меня на коленях.

– Но это же не та история, – беспомощно возразила я.

– Да, да! Эта, конечно, лучше! Теперь расскажи другую!

– Но я рассказываю тебе, что было по правде, – строго заявила я. – И мне не имеет смысла рассказывать, если ты потом все переиначиваешь.

– Еще одну! Еще одну! – завопила она, подскакивая с удвоенной энергией. Ее светлые кудряшки летали над головой.

Я начала про Ноя и потоп.

– И что, такой сильный дождь был? – спросила она. На мордашке были написаны озабоченность и глубокий интерес.

– Ну да, дни и ночи напролет, и так многомного недель…

– И все сильно промокли? Тогда почему они были без зонтиков?

И в этот момент я увидела, что к нам с чайным подносом направляется нянечка.

– Это в следующий раз, – сказала я, снимая ее с коленей. – А сейчас иди к Анне, она вам чай приготовила.

– Не люблю Анну, – сказала Июньская детка, до сих пор не проронившая ни слова. – Она глупая.

Обе других замерли от ужаса, поскольку помимо того, что от природы были вежливыми и всегда опасались кого-то обидеть, их воспитали в уважении и любви к доброй нянечке.

Апрельская детка первой обрела дар речи и, воздев палец, в негодовании указала им на преступницу:

– Такой ребенок никогда не попадет на Himmel, – объявила она с авторитетным видом.

15 сентября

Это месяц тихих дней, багровеющего дикого винограда и ежевики, мягких послеполуденных часов в созревшем саду, чаепитий под акациями, а не под двумя тенистыми буками. Малышки собирают в кустах ежевику, три котенка, подросшие и толстенькие, вылизываются на залитых солнцем ступенях веранды, Разгневанный охотится в дальнем жнивье на куропаток, и кажется, что лето будет длиться вечно. Не верится, что через три месяца нас заметет снегом и наступят холода. Чувства, которые я испытываю в сентябре, напоминают те, что охватывают меня в конце марта – начале апреля, когда весна еще топчется на пороге и сад ждет, затаив дыхание. В воздухе та же мягкость, небеса и трава еще такие же, но листья рассказывают уже совсем другую историю, а плети опутавшего дом дикого винограда все краснее и краснее с каждым днем и скоро предстанут в своей последней роскошно-пламенной славе.

Мои розы в целом вели себя так, как от них и ожидалось, Виконтесса Фолкстоун и Лоретт Мессими – самые прекрасные; оказалось, Лоретт Мессими – лучшее, что расцвело в моем саду, каждый цветок – собрание коралловорозовых лепестков, к основанию становящихся желто-белыми. Я заказала сотню стандартных кустов, которые высажу в следующем месяце, половина из них – Виконтесса Фолкстоун, потому что когда розы карликовые, приходится, чтобы их рассмотреть и понюхать, становиться на колени – не то, чтобы я была против вставать на колени перед такой красотой, просто платье пачкается. Так что вдоль дорожки под южными окнами я собираюсь высадить стандартные и затем поклоняться им на должном уровне. Боюсь, правда, что им труднее выдержать зиму, чем карликовым, потому что их труднее укутать. Высадить Персидские Желтые и Двуцветные среди мелких роз оказалось, как я и предполагала, ошибкой: они цветут всего дважды за сезон, а все остальное время выглядят унылыми и дуются на весь белый свет, к тому же Персидские Желтые странно пахнут и в них заводится огромное количество насекомых. Я заказала Шафрановые розы, чтобы высадить вместо Персидских – их тоже доставят в следующем месяце, и я посажу их группами. Полукруг мало того что находится под окнами, так он еще и очень удачно расположен по отношению к солнцу, и в него я высажу исключительно мои сокровища. Я столкнулась с огромными разочарованиями, но, кажется, уже начинаю чему-то учиться. Скромность и терпение, наверное, так же необходимы в садоводстве, как дождь и солнечный свет, и каждая неудача должна становиться ступенькой к удаче.