Элизабет Тейлор

«Прошлое Элизабет Тейлор вряд ли существенно скажется на политических планах Джона, — заметил он. — Она поможет ему привлечь к себе внимание и ничуть не повредит его кампании. Единственное, что от него требуется — это преодолеть вероятно создавшееся и, разумеется, неверное мнение о нем как о плейбое. А еще ему придется расстаться с легкомысленной прической».

Уорнер поделился с Элизабет своими честолюбивыми планами, объяснив, какая жизнь ожидает ее в качестве супруги политического деятеля — беспрестанные политические кампании, обмен рукопожатиями, улыбки, поцелуи — и все ради того, чтобы в июле 1978 года получить на съезде республиканской партии кандидатский мандат, ради этого Уорнер был готов выставлять себя как простого сельского фермера. Элизабет же придется стать фермерской женушкой.

«Уверяю вас, я старомоден, я приверженец старых традиций и именно такую жизнь намерен вести и далее, — заявил он репортерам. — Элизабет понимает это, причем отлично понимает, я несколько раз брал ее с собой на ферму, неизменно подчеркивая, что именно так оно и будет».

Поскольку Элизабет отчаянно стремилась к браку и стабильности, она пообещала Уорнеру приспособиться к его образу жизни.

«Если Джону необходимо участвовать в избирательной кампании, я всегда буду рядом с ним и не отойду от него ни на шаг, — сказала она. — Я влюблена в Вашингтон и Вирджинию. И меня не пугает политика. По-моему, в этом есть нечто увлекательное».

«Время дорогих драгоценностей и всевозможных побрякушек закончено, — предостерег ее Уорнер. — Это не по моей части».

Элизабет поспешила заверить его, что ее исполинские бриллианты для нее ровным счетом ничего не значат, по сравнению с тем спокойствием и умиротворенностью, которые она ощущает, находясь вместе с ним на ферме.

«Это чем-то напоминает мне мои детские годы в Англии, — заявила она и принялась мечтательно рассказывать «о коровах на фоне луны». — Я чувствую здесь себя как дома. Я уже давно не испытывала ничего подобного. Как мне кажется, я, наконец, обрела покой».

Влюбленные решили, что следующие шесть месяцев после свадьбы, по образному выражению Уорнера, станут для них проверкой на прочность, необходимой для того, чтобы убедиться, как жители Вирджинии реагируют на их политический союз. Если все пойдет гладко, Уорнер объявит о своем намерении баллотироваться в Сенат. Если же нет, то все равно объявит. Уорнер и Элизабет согласились подписать особые добрачные контракты, с тем, чтобы гарантировать — каждый своим детям — их личные капиталы и не допустить смешения собственности.

«У меня нет никаких видов на ее наследство, а у нее — на мое», — заявил Уорнер. Тем не менее, Элизабет, с ее романтической склонностью к теме смерти, настояла на том, чтобы в их завещаниях было записано, что они будут похоронены рядом. Не способная жить без мужа, Элизабет не могла обойтись без него и на том свете.

«Наконец я обрела корни, и они крепко сидят в почве, — заявила она. — Мы выбрали себе место для погребения. По-моему, это просто очаровательно. Нас похоронят рядом друг с другом».

Разделить с любимым человеком место последнего успокоения было для Элизабет высшим воплощением любви, не случайно она добавила: «Если я кого-нибудь люблю, то на все сто процентов. Я люблю уют, мое понимание семьи — это всегда быть вместе, вместе идти по жизни, вместе стареть — и умереть тоже вместе».

В августе она улетела в Австрию, чтобы начать работу над «Маленькой ночной музыкой». Джон планировал в октябре навестить ее в Вене, где они и объявят о помолвке.

«Я человек устоявшихся взглядов, — сказал он. — И мы с ней непременно пройдем через все формальности».

Уорнер начал работать над эскизом трехцветного кольца — красного, белого и синего — с небольшими рубином, бриллиантом и сапфиром, в знак того, что они познакомились в год двухсотлетнего юбилея США.

21 августа Элизабет вела машину через Венский лес, направляясь в ресторан, когда неожиданно вслед за ней увязались три автомобиля, до отказа забитые фоторепортерами.«Они были настроены столь агрессивно, что я даже была вынуждена обернуться, — вспоминала актриса. — Самое обидное то, что я совершенно не понимала, почему они меня преследуют. Мне все стало ясно лишь тогда, когда я вернулась к себе».

После неудачной попытки Ричарда получить скорый развод на Гаити, Элизабет согласилась пойти для него на любые уступки, и в конце июля супруги, наконец, получили развод.