Элизабет Тейлор

«Я совершенно искренне полагал, что ей скучно», — объяснил он позднее. После этого они каждый вечер проводили вместе. Месяца через полтора Элизабет заявила, что не мыслит себе без него жизни. Майкл Уайлдинг, как и Стенли Донен до него, был женат, но жил с женой раздельно. Элизабет умоляла его подать на развод и жениться на ней. Уверенная в том, что Уайлдинг ответит согласием, она купила себе кольцо с огромным сапфиром, стала носить его на левой руке и объявила всему миру, что обручена со знаменитым английским актером.

«Я наконец-то сделала ему предложение, — призналась она. — Он олицетворяет собой все то, что восхищает меня в мужчине. Таких, как он, я еще не встречала. Мы уже признались друг другу, что давно любим друг друга. Но он сказал, что я слишком молода и, может быть, еще передумаю. Когда я стала возражать, Майкл сказал, что нам следует подождать».

Уайлдинг на время усмирил Элизабет, а сам продолжал ухаживать за своей обожаемой Марлен Дитрих, которая была на восемь лет его старше.

«Майкл обычно провожал Марлен до косметического салона и терпеливо дожидался, пока ей помоют голову, причешут, сделают маникюр и педикюр, — вспоминает Шейла Грэхем. — Он был без ума от Марлен и предан ей душой и телом, но она не из тех, кому не терпится выскочить замуж».

Элизабет же, наоборот, только об этом и мечтала — она задалась целью превратить своего очаровательного, капризного спутника в мужа. Но тот упорно сопротивлялся. Британский продюсер Герберт Уилкокс вспоминает, что Майкл оказался перед серьезной дилеммой: «Он одновременно был влюблен и в Марлен Дитрих, и в Элизабет Тейлор. И тогда я ему сказал: «Послушай, Майкл, если ты сам не в состоянии принять решение, боюсь, я ничем не могу тебе помочь».

Элизабет же упирала на то, что в свои девятнадцать лет она способна подарить Майклу детей, которых у него никогда не было, — то есть нечто такое, на что ее сорокасемилетняя соперница не была способна.

«Элизабет такая добрая и ласковая, — вспоминал Уайлдинг. — Люди забывают, через что она прошла совсем недавно. Естественно, ей хочется выйти замуж за человека, который бы любил ее и защищал, и этот некто — так уж распорядилась судьба — для нее — я».

В сентябре фильм «Айвенго» был готов к прокату, и Элизабет, щеголяя кольцом с сапфиром и бриллиантами, купленным ею же самой, вылетела в Нью-Йорк. Там она немедленно позвонила Монтгомери Клифту, и они начали встречаться каждый день. Парочка с готовностью расцветала улыбками, когда фоторепортеры, щелкая блицами, наперегонки спешили запечатлеть их присутствие то в клубе «Le Pavillion», то в «21» или «Voisin».

«Признайся, Бесси Мей, быть знаменитым — ужасно приятная штука!» — радостно восклицал Клифт.

Элизабет с Клифтом наслаждались хвалебными отзывами о картине «Место под солнцем». Клифт превозносился в них как «образец актерского мастерства и прочувствованной игры», в то время как об Элизабет говорилось, что это «высшее достижение за всю ее кинокарьеру».

«Вэрайети» писала, что сыгранная Элизабет в этой картине роль «значительно превосходит все остальные, сыгранные ею ранее. Можно сказать, что искусные, крепко держащие бразды правления руки Стивенса заслуживают похвалы за свершенное благодаря им чудо».

А вот что писал в «Холидей» обозреватель Эл Каин: «Стивене дал Элизабет Тейлор такую роль, Где псе то дурацкое самолюбование и жеманство, от которых нас мутило в ее предыдущих работах, получили заслуженное право на существование. Высокомерие, неестественность, неуклюжесть — то есть все то, что безнадежно портило большинство ее юношеских ролей, — теперь не только не раздражают, но и, наоборот, являются неотъемлемой частью образа Богатой Стервы образца 1951 года».

Шелли Винтере удостоилась своей первой номинации на «Оскар», а Монти — второй. Однако именно Джордж Стивене удостоился награды американской киноакадемии как лучший режиссер, Эдит Хед — за лучшие костюмы, Майкл Уилсон и Гарри Браун — за лучший сценарий, Уильям Меллор — за лучшую кинематографию, Франц Ваксман — за лучшую музыку к фильму, и Уильям Хорнбек — за лучший монтаж. Лента «Место под солнцем» уступила в номинации «лучший фильм года» картине «Американец в Париже», однако удостоилась этого звания со стороны Национального Комитета по Кинематографии.

Несмотря на лестные отзывы, Элизабет понимала, что для радости нет особых причин.

«Я никогда не считала себя великой актрисой, — призналась она Герберту Уилкоксу. — Я не слишком увлечена актерской профессией, и, как мне кажется, именно поэтому мне порой не хватает мастерства».