Элизабет Тейлор

Оскорбленная в своих лучших чувствах, Элизабет бросилась обвинять студию, что ей предлагают не те роли. Ей отчаянно хотелось пробиться на самый верх кассовых сборов и получить «Оскара». Она беспрестанно пыталась добиться для себя лучших ролей. В 1953 году она умоляла, чтобы ей дали предназначенную для Авы Гарднер роль в «Босоногой графине». Она даже дала Бенни Тау из Лондона следующую телеграмму:

«Мой дорогой, мой уважаемый Бенни. Видела в Риме Джо Манкевича и попросила его, чтобы он дал мне знать насчет «Босоногой графини». Я бы хотела каяться за этот сценарий, как ни за какой другой. Мне известно, что произошло между Авой и Шенком, но если у Метро нет для меня ничего выдающегося, будь добр, помоги мне. Как это тебе известно, мне от этого будет больше пользы, чем от того, что я делала раньше. Пожалуйста, пожалуйста, Бенни, умоляю тебя, сообщи, как только представится первая возможность, мне сюда в Дорчестер. С горячим приветом, Элизабет».

Бенни Тау сообщил в ответной телеграмме, что Ава Гарднер еще не отказалась от роли. Но Элизабет не сдавалась. После появления на свет 27 февраля 1955 года ее второго ребенка, она поручила своему агенту отправить Тау письмо, в котором, в частности, говорилось:

«Когда вы вчера навещали Лиз в больнице, она намеревалась обсудить с вами картину «Я буду плакать завтра», но потом забыла об этом. Из того, что ей известно о сценарии, она сделала вывод, что это, по всей видимости, нечто такое, в чем ей хотелось бы участвовать, а если принять во внимание то, что пишут об этом проекте в газетах, то нельзя ли, спрашивает она, немного повременить со съемками, чтобы ей тоже получить роль».

И снова ответ был отрицательным. Роль досталась Сюзен Хейуорд.

Затем Элизабет прослышала, что Джордж Стивенс снимает картину «Гигант», но актриса, которую он планировал на главную женскую роль, Грейс Келли, на тот момент была занята. Внутренний голос подсказывал Элизабет, что эта роль, согласно которой ее героиня проживает на экране тридцать лет — от возраста невесты до бабушки, — станет поворотным пунктом в ее карьере и поможет добиться признания у критиков, тем более что режиссером был сам Джордж Стивенс. Элизабет меньше всего волновало то, что первоначальный выбор пал не на нее. Она обратилась к Бенни Тау с мольбой «одолжить» ее ради этой роли студии «Уорнер Бразерс». На этот раз «МГМ» ответила согласием.

ГЛАВА 9

Вечером 9 сентября 1955 года Джордж Стивене вместе с актерами просматри-вал отснятый материал в небольшом зальчике студии «Уорнер Бразерс». Неожиданно зазвонил телефон, и режиссер снял трубку.

«Нет! О Господи! — воскликнул он. — Когда? А вы уверены?» Затем Джордж Стивенс положил трубку, остановил фильм и зажег свет. «Мне только что сообщили, что погиб Джимми Дин», — произнес он.

Было слышно, как у всех присутствующих перехватило дыхание, однако сама новость не была воспринята всерьез. Никто не поверил, что двадцатичетырехлетний актер, кометой взлетевший к высотам славы после фильма «К востоку от Эдема», действительно мертв.

«Я не верю, Джордж, я не верю», — воскликнула Элизабет.

«А я верю, — возразил режиссер. — К этому все шло. Особенно, если учесть то, как сильно он лихачил. К этому все шло».

Джеймс Дин, самое удивительное открытие американского кинематографа после Марлона Брандо, на всей скорости врезался на своем серебряном «порше-спайдере» в бок другой машины. Произошло это на дороге неподалеку от Пасо-Роблес, в Калифорнии. За четыре дня до гибели он закончил финальные сцены в «Гиганте», и Элизабет, в качестве прощального дара, преподнесла ему сиамского котенка.

«Я не могу поверить в это несчастье, — рыдала — Только не Джимми, он был так молод, так полон жизни».

На следующее утро Джордж Стивене вызвал ее в студию. Ей предстояло закончить свою финальную сцену в фильме. Элизабет ответила, что у нее от слез распухли глаза — она проплакала всю ночь. Стивене ответил, что его это меньше всего волнует. Она обязана выйти на работу, и добавил, что Джеймс Дин просто не стоил тех слез, поскольку она льет их ради собственного удовольствия и ей, очевидно, нравится впадать в истерику.

«Джордж был с ней неласков, — вспоминал Рок Хадсон. — Элизабет в своих пристрастиях бросается в крайности. Если она кого-то любит, значит любит, если же нет — тогда берегись. А еще у нее вспыльчивый характер, просто невероятно, какой вспыльчивый. Она при малейшей несправедливости взрывается. Джордж заставил ее выйти на работу сразу после смерти Дина. Он еще не закончил фильм. А она не могла остановиться и продолжала лить слезы. Помните эту сцену у меня в кабинете? Она все рыдала и рыдала, а он снимал меня поверх ее головы. Но она позволила ему это сделать».

«Бессердечный чурбан, — бросила она в лицо Стивенсу и, возмущенная, вышла вон. — Надеюсь, ты будешь жариться в аду!»

На следующий день она слегла с болями в животе, и ее в срочном порядке отправили в больницу.

«Если бы не вчерашний скандал с Джорджем Стивенсом, если бы не моя истерика и слезы, если бы я потом не ела, то ничего бы не произошло», — утверждала она.