Елизавета I Английская

Присутствие при дворе было решающим для политического успеха, потому что двор был центром распределения королевского покровительства, а распределение милостей было ключом к политической власти. Люди более мелкого масштаба примыкали к придворным, которые могли бы обеспечить их должностями или дарами, и крупные награды направлялись тем, чью поддержку стоило иметь. Поддержка придворного в его местности зависела от способности обеспечить покровительство, а это зависело от расположения королевы — так распределение политической власти могло определяться привязанностями королевы. Перемены в королевской милости были чрезвычайно важны для претендентов, и доверенные лица и хроникеры светской жизни при дворе распространяли новости об удачах ведущих придворных. В мае 1573 г. Гилберт Толбот сообщал графу Шрузбери, что Лестер в большом фаворе, Суссекс теряет расположение, положение Оксфорда стремительно повышается, а Хаттон в опасности со стороны Эдуарда Дайера. «На все эти любовные интриги лорд-казначей подмигивает, но никак не вмешивается», — писал Толбот⁷

. Но у Берли были с Елизаветой свои особые отношения, и ее доверие давало ему мощное влияние на покровительство.

Лорд Берли получал от 60 до 100 писем в день от различных просителей и лиц, живущих на пособия, и управление королевской милостью было нелегкой задачей. Он разделил свою личную канцелярию на две части: одна занималась иностранными делами, а другая, под руководством Майкла Хикса, распределяла милости. Как лорд-казначей и ответственный за опеку, Берли контролировал самые крупные учреждения, выдававшие вознаграждения, и он старался наблюдать и за другими формами королевских милостей. Он сказал сэру Ральфу Садлеру: «Как рыбы ловятся на приманку, так и должности на старания»⁸

, и он хотел, чтобы старались через него. В 1581 г. он страшно разозлился на Томаса Уилки-са, секретаря Совета, за то, что тот представил королеве просьбу через Вальсингама, а не через него. Своей энергичной деятельностью Берли в частности хотел помешать Лестеру стать единственным влиятельным лицом, так как, поскольку граф пользовался самой большой благосклонностью королевы, он был потенциально и самым эффективным покровителем.

Лестера, как и Берли, постоянно осаждали просители, жаждущие использовать его положение при королеве. Джордж Гилпин просил о помощи, чтобы быстрее получить дарованную землю: «Видя, какими великими делами Ваша честь постоянно заняты, я не смел побеспокоить Вас своей скромной просьбой, но теперь необходимость вынуждает меня просить нижайше Вашу честь посодействовать в выполнении моей просьбы, о чем я прилагаю коротенькую записку для Ее Величества королевы»⁹. Лестер был чрезвычайно успешным покровителем в некоторых областях, особенно церковной: он покровительствовал по меньшей мере шести первым епископам при Елизавете, четырем позднейшим, шести настоятелям и ряду глав колледжей в Оксфорде и Кембридже. Кроме того, он едва ли не контролировал дипломатическую службу, и большинство назначенных в Нидерланды были его сторонниками. Влияние Лестера было явным и в военных назначениях, особенно для «походов Дадли» в 1562 и 1585 гг. Но его влияние на выборы в парламент кажется удивительно ограниченным: как высокий стюард ряда городов, он продвигал их петиции при дворе, но его предложения о членах парламента часто вызывали сопротивление, и систематических попыток набирать кандидатов он не делал.

Ниже уровня великих более мелкие людишки преследовали свои собственные цели и выгодно использовали свои знакомства. Множество синекур, попечительств, аренд и лицензий получали второразрядные придворные, и на удивление везло банде благородных пенсионеров. Брайан Анзли был джентльменом, получающим пенсию, с 1564 по 1603 г.: его положение при дворе дало ему возможность получить лицензии на импорт стали и экспорт кроликовых шкур и должность смотрителя Флитской тюрьмы, которую он сдавал в аренду за 100 фунтов в год. Ланселот Восток, джентльмен-пенсионер с1564 по 1588 г., получил право на штрафы по закону о совместительстве и должность коменданта замка Флинт в 1572 г., должность коменданта замка Холт в 1585 г. и земли в Ирландии в 1587 г. Саймон Бауэр был джентльменом-привратником королевского кабинета, несколько больше чем почетный швейцар, с 1569 по 1597 г.: он получил должность капитана замка в Гемпшире, которая давала 100 фунтов в год, и патент на расследование нарушений указа о шерсти (что давало огромные возможности для шантажа и получения взяток). Однако не все придворные должности приносили доход. Роберт Маркем и сэр Вильям Корнуоллис разорились из-за дорогостоящей неудачи: Корнуоллис утверждал, что потратил 20 000 фунтов на попытки утвердиться при дворе, но, после двадцатисемилетних усилий, все, что он получил к 1597 г. — это роль подменного придворного привратника, а его просьба отменить это назначение была отвергнута.