Елизавета Йоркская. Последняя Белая роза

– Прошу вас, не осложняйте ситуацию.

Однако никакие ее слова не могли унять гнев королевы, и, по правде говоря, Елизавета была согласна с нею. Но что тут поделаешь?

Однажды вечером на той же неделе Дерби подал Елизавете знак, чтобы та задержалась, когда все встали из-за стола и начали расходиться по своим комнатам.

– Пожалуй, я останусь и немного почитаю, – сказала она. – Я еще не устала.

– А я немного выпью на ночь, – промолвил лорд Дерби. – Вы не против, если я посижу с вами? – Он поцеловал Маргарет на сон грядущий и закрыл за нею дверь. – Мне хотелось обратить ваше внимание на параграф в акте, который аннулирует титул Ричарда, – приступил к делу Дерби, садясь у очага напротив Елизаветы. – Он устанавливает, что никакие обстоятельства не могут отменить действие акта, которым утверждается власть короля и передача ее его прямым наследникам.

– Что это значит? – недоуменно спросила Елизавета.

– Даже если ваши братья обнаружатся живыми, они не смогут оспаривать ваше право на корону.

Елизавету осенило: Генрих устранял все возможные препятствия, а следовательно, он действительно не знал доподлинно, мертвы принцы или нет.

– Спасибо, что сообщили мне это, – сказала Елизавета; у нее гора свалилась с плеч, ей не придется выходить замуж за убийцу своих братьев. – Хотя, если Нэд жив, для него будет очень печально лишиться по праву принадлежащей ему короны.

Дерби кивнул:

– Стране нужна стабильность, Бесси. Кроме того, вы должны понять: короля беспокоит отсутствие ясности в вопросе, что случилось с принцами и живы ли они. Эта неопределенность делает шатким и ваше положение. Его милость просил меня передать вам, что именно поэтому парламент утвердил его в качестве короля по праву завоевания.

Слова Дерби звучали весьма убедительно, и тем не менее Елизавета разозлилась из-за того, что Генрих заявил права завоевателя на трон, который, вообще-то, принадлежал ей. Она всегда была законной королевой. Будь она мужчиной, он не сделал бы этого.

Дерби задумчиво смотрел на нее.

– Заключив брак, вы укрепите и подтвердите титул короля, – сказал он, и Елизавета поняла, что он желает ее утешить. – Его милость знает, что многие считают: он должен так поступить, дабы узаконить свои притязания. Именно поэтому он постарался сделать все для устранения любых сомнений по поводу законности ваших прав на престол.

– Я не стану ни в чем противоречить человеку, который станет моим супругом, – ответила Елизавета.

– Ваши слова о многом говорят, – улыбнулся Дерби. – Я понимаю. Но вам нужно знать кое-что еще. Сразу после Босворта его милость приказал арестовать епископа Стиллингтона, и того заключили в тюрьму. Тем не менее на заседании парламента, принимая во внимание возраст и немощь епископа, король даровал ему прощение за все ужасные и гнусные преступления, нанесенные им его милости. Думаю, мы оба понимаем, что это за преступления.

– Ложь о том, что мой отец был женат на Элеоноре Батлер, – едко проговорила Елизавета, – и помощь Ричарду в захвате трона. Кстати, он так и не предъявил мне обещанных доказательств.

– Потому что их не существует, – сказал Дерби. – Если бы они имелись, к чему их скрывать?

– Ричард сказал, что епископ держит бумаги у себя.

– Удобная отговорка. – Лорд зевнул. – Я пойду спать, Бесси. Не тревожьтесь ни о чем. Все окончится хорошо.

Елизавета знала, что улаживание вопросов с законом и получение разрешений требует времени, но проходили недели, и у нее сложилось впечатление – верное ли, ошибочное? – что Генрих не спешит жениться на ней. Не помогла и его тайная встреча с матерью, леди Маргарет. Сестра Елизаветы Анна наткнулась на них, беседующих в библиотеке. Сделав быстрый реверанс, она вышла, но любопытство жгло ее, и, оставшись за дверью, принцесса услышала, как мать короля заявила: «Никто не должен говорить, что вы обязаны своей короной королеве».

– И тогда король ответил, что многие будут говорить так, – рассказывала Анна, – а еще он сказал, что не будет распорядителем при своей жене, и если станет полагаться на ваш титул, Бесси, то превратится в короля по милости супруги.

Дольше Анна не решилась задерживаться у двери, но переданное ею вызывало тревогу. Теперь Елизавета понимала, что ее собственные опасения и беспокойство матери обоснованны. К тому же ей было ясно, что затягивание с женитьбой выгодно Генриху, но в глазах многих выглядит предательством.

Она всего лишь женщина. В Англии, в отличие от Франции, не существовало законов, лишающих ее прав на управление страной, однако Елизавета знала, что это противоречит законам Бога и природы. Женщина не должна обладать властью над мужчинами, вести в бой армию или до тонкостей разбираться в государственных делах. Люди могут возмущаться попранием ее прав, но никто всерьез не подумает брать в руки оружие ради нее, даже если она этого захочет, а она не хотела, – пора покончить с династической враждой, вот для чего нужен ее брак с Генрихом.

Дерби с очевидным удовольствием сообщил матери, что парламент аннулировал изданный Узурпатором акт о лишении ее собственности.

Мать просияла улыбкой: