Елизавета Тюдор

Поразительно, но даже после этих событий переговоры о восстановлении Марии Стюарт на шотландском престоле продолжались, и Елизавета по-прежнему ратовала за ее возвращение на почетных условиях. Королева была прекрасно осведомлена и об интригах Марии с Норфолком, и о посулах шотландки всевозможным католическим кандидатам на ее руку (в том числе герцогу Анжуйскому и Дону Хуану Австрийскому). Взаимное доверие между кузинами было давно похоронено, но они продолжали обмениваться любезными письмами, а Мария посылала Елизавете всевозможные сувениры и символы своей преданности и симпатии — трогательные надписи, сделанные им одним известным шифром, «узлы дружбы» и т. п. Победа над католиками — сторонниками шотландки — стала сильным козырем Елизаветы: в течение некоторого времени соперница не могла рассчитывать на «пятую колонну» в Англии, а иностранные государи не торопились к ней на помощь. В этих условиях Елизавета поставила «гостью» перед выбором: либо она навсегда остается пленницей, либо возвращается в Шотландию. Но ценой этого возвращения должны были стать отказ от претензий на английский престол и признание этих прав за потенциальным потомством самой Елизаветы. Мария не удержалась от шпильки и в документе, который ей представили для подписания, уточнила: «законному потомству», намекая, что Елизавета до сих пор не была замужем. В остальном шотландка уже была готова покориться. Марию необходимо было как можно скорее выдворить из Англии, и нет сомнения, что после подписания договора между двумя королевами Елизавета навязала бы ее шотландским протестантам, несмотря на все их нежелание принимать эмигрантку обратно. Никогда еще за время своего пленения Мария не была так близка к освобождению. Ее интриги погубили все.

Не встречая поддержки своим претензиям ни во Франции, ни в Испании, она с радостью ухватилась за руку помощи, протянутую из Рима, — ту самую, что подписала буллу об отлучении Елизаветы. Мария вступила в переписку с папой через некоего итальянского банкира Ридольфи — весьма легкомысленного болтуна и прожектера, гордого тем, что его почтили вниманием столь высокопоставленные особы и папа поручил ему распространить текст своей буллы в Англии. Ридольфи, как и отцам иезуитам, государственный переворот, возведение на престол Марии Стюарт и восстановление католичества в Англии представлялись чрезвычайно легким делом. Необходимо было, по его мнению, лишь склонить Филиппа II к посылке сюда небольшого экспедиционного корпуса, возможно, из Нидерландов, из состава армии герцога Альбы. Остальное довершит внутренняя оппозиция: по мнению Ридольфи, все английские аристократы были приверженцами Норфолка, а каждый второй англичанин — тайным католиком. Норфолка к тому времени выпустили из Тауэра, и он оставался лишь под домашним арестом. Ему в плане Ридольфи отводилась важная роль: исходя из обстоятельств, он должен был либо арестовать Елизавету и добиться от нее отречения в пользу Марии, либо освободить последнюю, а потом двинуться на Лондон. Итальянец часами обсуждал эти планы с испанским послом и герцогом Норфолком, который постепенно стал поддаваться уговорам и сам начал верить фантазиям двух иностранцев о тысячах англичан, которые поднимутся за него и Марию. Издали схема выглядела еще более привлекательной, и папа активно включился в переписку с Ридольфи и Марией по этому поводу.