Элизиум

Роз снова идет впереди, потому что лучше видит в темноте. Я перевожу дух, увидев «Парию», и Фалькор с Каспером рады видеть нас ничуть не меньше. Каспер пытается пересказать сразу все, что успела разузнать, пока нас не было, но я перестаю ее слушать, едва увидев подушку. Пробормотав невнятное «Угу», я скидываю ботинки, заползаю в постель и засыпаю под возмущенное ворчание Каспер.

Я просыпаюсь, потому что в комнате у нас жарче, чем в Джорджии летом. У меня так пересохло в горле, что я даже возмущенно застонать не могу, и, кажется, я так вспотела, что прилипла к простыне. Я выбираюсь из кровати и, шатаясь, иду к пульту управления, с которым Роз недавно возился. Включаю кондиционер на максимум и одариваю Роза сердитым взглядом. Он ничего не замечает, потому что неподвижно лежит в своей постели, погребенный под тремя одеялами. Мини-кухни в номере нет, поэтому я просто пью воду из-под крана в ванной. Фалькор лежит в ванне: только там все еще более-менее прохладно.

– Он смерти нашей хочет, – говорю я.

Фалькор тяжело дышит, высунув язык.

– Она наше сокровище. Наше, наше. Мы ему не позволим ей навредить.

Смело сказано для дракона, который до смерти боится Роза, но уличать в этом Фалькора у меня настроения нет. Вместо этого я жестом велю ему отвернуться, пока я не сделаю свои дела. Фалькор скрипит зубами и не обращает на приказ никакого внимания. Ровно с тем же уважением к моему личному пространству Каспер врывается в комнату сквозь дверь несколько секунд спустя. Она столько раз заставала меня в неглиже, что уже даже не пытается злорадствовать над тем, как мои трусы болтаются в районе лодыжек.

– Когда придет Александра? – спрашивает она.

– Надеюсь, что сегодня, – отвечаю я.

Каспер картинно вздыхает и наклоняется над раковиной. В зеркале она не отражается, но все равно вертит головой, будто пытается рассмотреть на своем лице изъяны. Я как раз успеваю закончить и тянусь сквозь Каспер к раковине, чтобы помыть руки.

– Грубо, – ворчит Каспер.

– Кто бы говорил.

– Поговорить нам, кстати, и впрямь надо, – заявляет она. – Ты вчера уснула и не рассказала мне, как прошла ваша суперсекретная встреча. Я хочу знать все детали.

– А я есть хочу, – отрезаю я. – За стенами номера обсуждать эту тему мы не сможем, так что узнаешь все, когда вернемся. Пойдем.

Я не могу прилюдно обращаться к Каспер, но она знает, что ее никто не может подслушать, и поэтому настойчиво зудит мне в ухо, пока мы спускаемся вниз. Дойдя до последнего пролета, я вдруг чувствую, как у меня на коже потрескивает холодная энергия. Каспер где-то позади осекается и замолкает. Обычно колдовство просто проходит сквозь нее, поскольку очень немногие люди и существа обладают силой, способной воздействовать на призрака. Я резко оглядываюсь и вижу, как Каспер встревоженно потирает грудь в области сердца.

– Что это было? – спрашивает она.

– Сейчас и выясним, – говорю я и веду ее в вестибюль.

Об этом решении я жалею мгновенно, потому что у стола регистрации стоят семеро незнакомцев в мантиях. Их капюшоны подняты, но разглядеть лица чужаков я не могу по другой причине. Там, где по идее должны быть их головы, виднеется лишь бесконечная тьма, и эту зияющую бездну я узнаю с той же легкостью, что и символы, вышитые у них на рукавах. Я уже больше двадцати лет не встречала хокси, но моя мать позаботилась о том, чтобы я могла узнать их с первого взгляда.

Мертвецам в этом мире живется ровно так же неспокойно, как и живым. Те, кто не может или не желает как можно скорее перейти на ту сторону, становятся добычей дюжины разных видов, способных обуздать энергию души. Если призраков не найдут безобидные медиумы или озорные дети с досками Уиджи, их судьбу могут насильно решить Судьи, либо же их сожрет кто-нибудь из четырех рас, питающихся душами. Хокси из них самые настырные, и они давно уже усвоили, что медиумов можно использовать как рыболовный крючок для призраков. Мама столько раз с ними сражалась, что я и не упомню, а в конце концов наняла кого-то посильнее, чтобы возвести баррикады вокруг Орландо.

Я смотрю на женщину, которая теперь сидит за столом.

– Им нельзя здесь остаться.

– Они внесли плату, – возражает она. – У меня нет оснований им отказать.

– Я пришла раньше, – рявкаю я. – И привела с собой призрака. Этого должно быть достаточно.

– «Пария» не может и не станет гарантировать безопасность своих гостей.

– Эви? – спрашивает Каспер тихо и нервно. – Эви, кто это?

Фигуры в капюшонах переговариваются свистящим шипением. Всего за несколько секунд они приходят к согласию, и тот, что стоит ближе ко мне, поднимает костлявую руку. У хокси есть кожа, но вот под кожей мало что найдется, поэтому их тела похожи на скелеты, туго обернутые в полиэтиленовую пленку. Он тянет ко мне три пальца с полыми кончиками, призванными втягивать души кусок за куском.

– Проведи черту, медиум, – говорит хокси, и голос его шелестит, как листья на асфальте. – Возведи защиту мудро. Все, что выйдет за твои границы, будет наше.