Эльксарим. Дети-киборги 2

После перенесённых потрясений Пол и Эйвери отдыхали в буфере второго корпуса.

– Я сказал, что нам хватит – но этого будет достаточно только для Стейси. Не хотел, чтобы он дальше себя калечил. Того гляди, и Орис присоединится к этому самоистязанию.

– У него ведь некаталитовые.

– А, ну да. Забыл. Прости, ум за разум заходит, когда в тебя дулом автомата постоянно тычут.

Девушка приникла к нему и по-дружески обняла одной рукой.

– Сумасшедший дом, Пол. Сумасшедший… – сочувственно согласилась она.

– Или точнее, дом сумасшедшего.

Оба синхронно подняли глаза под потолок, огляделись по сторонам.

– Тоже ловишь себя на мысли, что тебя могут пристрелить за любое неосторожное слово? – нервно усмехнулся Пол.

– Ты абсолютно прав. Он в конец взбесился после того противостояния.

– Даже профессора в камеру бросил… – оба погрустнели. – Ты веришь, что это он организовал?

В голове у Эйвери всплыли кадры воспоминаний: полутёмный тоннель с каменными сводами, покрытый чёрной плиткой пол, вытяжной шкаф… Мальчик с красно-бардовыми волосами, аппарат Шельера и ванна с горячим расплавом, который приготовил Рассел… И отчаянный блеск в глазах того, кого она звала своим учителем. Это было шесть лет назад. Шесть лет… с тех пор, как она посетила подгорную лабораторию. И хотя эльксарим с торчащими красными волосами служил теперь генералу, она была уверена: он не был единственным, созданным в тех каменных стенах. Говорят, что подгорная лаборатория сгорела… Где же теперь Рассел?

– Да ведь гипноз псионика, Пол. Профессор раскололся сам, – аргументировала она.

– Ну да. Как там Ньюел, кстати?

Девушка сжала губы, прежде чем ответить.

– Да нормально. Что эльксариму сделается. Ожоги третьей степени. У него жар, я дала ему жаропонижающее и морфий. Но думаю, назавтра станет легче.

– Он сказал, регенерирует. Но лезвия-то не регенерируют никак, ясно дело.

– Будет только тонкий слой брони, и всё. Остальное нужно имплантировать.

– А нам не из чего… Зачем?.. Зачем он вызвался? Ведь никто ему не приказывал… – проговорил Пол глухо.

– И не приказал бы, – печально улыбнулась Эйвери.

Они оба знали ответ.

Закончив с обедом, ассистенты вернулись в плавильню. Их коллега, другой старший ассистент, уже должен был закончить выплавку внешней брони для плазменницы Стейси, а значит – опять возиться с проклятою ртутью… Ведь иначе генерал прибежит со своим автоматом. Войдя в лабораторию, они неожиданно увидели автомат! Но не в руках генерала. А потом встретились глазами с тем, кого увидеть уже отчаялись.

– Профессор!

Эрих Кастанеда улыбнулся им усталыми глазами из-под защитных очков и вернулся к тяжёлым металлам. Он закинул несколько горстей того и другого в серебристую, непрозрачную жидкость, и крупинки порошков замелькали на её поверхности, движимые механической мешалкой. Никакого растворения не произошло. Потом перешёл к приготовлению водного раствора для гидратной составляющей каталита. А военный с автоматом всё стоял за его спиной.

Закат спускался на лес, озаряя розовато-оранжевым сиянием верхушки деревьев, пробиваясь холодным огнём промеж их ветвей. Прохлада и тишь. Только тишь и прохлада. Насекомые стрекотали в траве, но их равномерный звон можно было бы запросто счесть тишиной… Эльксарим Ньюел вдохнул прозрачный воздух, насыщенный ароматом цветущих растений и зеленеющих трав, закатил глаза, и по телу его прошла волна трепетной дрожи. Орис вышел вперёд и заглянул ему в лицо. Дотронулся предельно нежно до забинтованной руки собрата, а потом поднял перед ним своё предплечье, покрытое толстым слоем тёмного металла.

– Везёт тебе, – проговорил он.

Раненый разрушитель улыбнулся – так сильно было его удовлетворение.

Милисента уже могла понемногу ходить. И как только врач разрешил, она снова отправилась на заветную поляну под горой, надеясь встретить дорогого сердцу друга. Но… от горы почему-то воняло горелым пластиком. Никто не пришёл. И панта поняла, что больше не увидит здесь друзей. Знать бы, в порядке ли он! Ведь если правда, что он такое совершил… тогда этот запах горелой пластмассы действительно не с проста. Подгорная база уничтожена. Милисенте очень хотелось перелезть через гору, чтобы убедиться – но больная нога всё ещё не допускала таких подвигов. Удалось ли ему хотя бы спастись от гнева генерала?..

На обратном пути домой Милисента почувствовала боль и присела отдохнуть на лавку возле одного из домов. «Блин, балда! Не надо было так сразу нагружать ногу», – укорила панта сама себя. Огляделась. За двориком явно не ухаживали, он весь потонул в буйной растительности, весь старенький неказистый домишко вместе с гаражом, видневшимся поодаль, оказался обвит растением, напоминающим плющ, а рядок кустов, призванный отделять дворик от дороги, давно превратился в валежник. Забора здесь тоже не было, даже старого. Даже его останков. Была только неказистая металлическая лавочка возле тропинки, протоптанной в земле. Со стороны домика донёсся шум, крики, входная дверь распахнулась, и на пороге показалась знакомая фигура.