Элла. Путешествие в поисках себя

«Тех, которые следуют после знакомства с родителями и свадьбы. Муа-ха-ха», — как всегда душевно поддержала Марго.

«Ляля, не нервничай. Манюня опять в токсик. Расслабься. Выбери что-то спокойное, сильно не красься и веди себя мышкой — глазки в пол. Это всегда прокатывает. На вопросы не отвечай сильно развернуто, пусть больше говорит Андрей. Так и отмолчишься одну встречу. А там поймёшь, что за люди, и как с ними общаться», — попыталась навести порядок в душе Василиса.

«А традиции? Традиции у вас там какие-то есть?» — продолжала панику Элла.

Она подошла к гардеробу и начала пальцами перебирать свои наряды. Какие-то из них были даже удостоены того, что хозяйка достала их и приложила к себе. Покрутилась, затем фыркнув, отложила в сторону.

Тем временем Марго забивала в поисковике запросы «обряды православных на Рождество», «Рождество глубоко верующих православных», «как празднуют Рождество православные» и прочие похожие словосочетания. На сигарете скопилось порядком пепла, и он норовил свалиться на пол. Даме в семейниках было лень тянуться за пепельницей, поэтому для такого дела хорошо подошла валяющаяся рядом металлическая крышка от любимых мочёных помидоров Лёнчика. Поисковик не выдавал ничего сверхъестественного — не было ни странных обрядов с отрезанием и сжиганием волос, ни питья какой-нибудь непонятной жижи. Марго успокоилась и поняла, что можно перекрестить подругу непонятно на какой лад и смело отпустить на смотрины.

«Да вроде у нас нет там никаких ритуалов. Ну или мы не всё празднуем», — высветилось сообщение от Василисы с опозданием.

«А то, что ты для Лорика за святой водой ездила?» — начала допрос Марго.

«Это на крещение».

«А вокруг церкви бегала ночью?»

«Мань, это на Пасху, и не бегала, а шла. И вообще там очень красиво, я тебя уже который год зову».

«Ага. Ну что, значит, не сожрут нашу Ляльку? Пусть идёт знакомиться», — постановила Марго.

«Спасибо, что разрешили», — съехидничала Элла в чат.

По её лицу поползла улыбка. Она наконец нашла то самое платье золушки, в котором была готова пойти к родителям Андрея. Она покрутилась перед зеркалом, взяла телефон и пару раз клацнула себя с нескольких ракурсов. Скинула в чат на всеобщий суд и, получив лайки от всех участников, выдохнула, переоделась и поспешила на работу.

Глава 39. Та ли она самая?

— Тебя никто не съест, — шепнул на ухо Андрей своей спутнице и добавил для ободрения: — Ты выглядишь сногсшибательно.

Элла задрожала, как осиновый лист, когда он нажал кнопку звонка у двери. Она действительно выглядела шикарно. Приложив к этому массу усилий, которыми пренебрегала в обычной жизни, ссылаясь на естественную красоту. Маникюр, макияж, причёска, за каким-то рожном педикюр и даже «счастливые» красные труселя. В ней в этот день было всё великолепно.

Дверь открыл полноватый мужчина невысокого роста с приятного цвета сединой и очень мягкой дружелюбной улыбкой. Не обращая внимания на Андрея, он сразу протянул обе руки к Элле и заключил её в свои мягкие объятия.

— Какая девочка к нам пожаловала! — сказал он, покрутив Эллу, словно в танце, вокруг своей оси и добавил: — Мать, гляди, с какой молодухой я обнимаюсь.

— Не пугай детей, старый ты пень! — высунулась из кухни пожилая дама. Её трудно было назвать словом женщина, потому что даже полотенце, которым она вытирала руки, держала как-то по-особенному.

Элла застыла, как белоснежная ледяная статуя, которая никак не хотела таять от жарких объятий возможного свёкра. Андрей осторожно протиснулся в дверной проём и пожав руку отцу, сунул матери огромный букет и мешок с провизией, которую предусмотрительно купил по заранее предоставленному списку.

— Ну, па-ап, ты мне так всех невест распугаешь, — сказал Андрей, помогая Элле снять верхнюю одежду.

— Ой, смотрите, какой гоголь, как будто они за ним толпами бегали. Поверьте мне, Эллочка, вам попался порядочный зануда, не то что я в молодости. Балагур, массовик-затейник, а этот, скукота да и только, — он махнул рукой на сына и, осторожно приобняв девушку за талию, повёл в гостиную.

— Смотрю, отец сегодня прям в ударе, — пробормотал Андрей, входя на кухню к матери.

— Да какой там! Он так переживает, чтобы всё прошло хорошо. Ты уж дай ему пообщаться вдоволь. Смотри, как распетушился, — поправив съехавшую на лоб курчавую седую прядь, сказал женщина и тут же вручила сыну два блюда из хрусталя, доверху наполненные салатами.

— Ух, зачем так много? Нас вроде четверо?

— Ты же знаешь отца. Всего должно быть много. Ничего, мы сможем потом ещё недельку доедать. Будем и вас вспоминать.

— М-да, мам, ну ты и загнула.

— Не мамкай, большой уже. Вон иди красавицу свою спасай, а то я за отца не ручаюсь.