Эллинистическая цивилизация

Этот лес высоких колонн был особенно впечатляющ со стороны фасада, где он продолжался вестибюлем с четырнадцатью другими похожими колоннами между боковыми стенами. Но этот величественный портик на самом деле был тупиком: он упирался в стену с широким, но недоступным дверным проемом, потому что его порог находился на высоте 1,45 м от пола вестибюля. Только по бокам два узких сводчатых коридора вели во внутренний двор. Зато за ним, к востоку, занимающая всю ширину двора между двумя коридорами монументальная лестница позволяла подняться в крытый зал, выходящий во двор тремя большими дверями и в вестибюль широким проемом, о котором мы упоминали. Таким образом, в здании четко выделялись три главных элемента: декоративный перистиль с длинным портиком-вестибюлем, доступным для прохожих; внутренний двор, находящийся на более низком уровне, куда можно было попасть через два боковых коридора, которые, видимо, регулировали поток посетителей, позволяя им проходить исключительно по одному; и наконец, возвышающаяся амфитеатром над двором монументальная лестница и большой крытый зал, сообщавшийся с вестибюлем через одну только ложную дверь, сквозь которую он был видим, но недостижим. Озадачивающая конструкция, назначение которой не прояснено и которая определенно отвечала ритуальным требованиям. Можно предположить, что церемонии проводились либо во дворе, вокруг часовни и источника, на глазах зрителей, сидящих на ступенях амфитеатра, либо в большом крытом зале, а толпы паломников в вестибюле наблюдали за ней через восточный проем, а особо привилегированная публика, допускаемая во внутренний двор, — через три двери наверху монументальной лестницы. Как бы то ни было, все строение в целом представало как потрясающая декорация для грандиозных культовых праздников, которые должны были сильно потрясать воображение: мощь архитектуры, богатство оживлявших ее скульптурных мотивов, резкие контрасты между светом и тенью — все это преследовало цель взволновать и поразить и создавало эффект в стиле, который мы можем назвать барочным и который, во всяком случае, сильно отличался от классической сдержанности.

Примеров такой смелой и новаторской религиозной архитектуры можно привести много: Пифей в Приене, Гермоген в Магнесии на Меандре возвели великолепные храмы, где появляются новые решения. Ионийский ордер был тогда очень распространен в Анатолии. Для перистиля больших храмов Гермоген модифицировал традиционную двойную колоннаду, как в Дидимах, чтобы получилась крытая проветриваемая галерея, — убрал ряд внутренних колонн, отведя для перистиля пространство между сдвоенными колоннами. Храм Артемиды Левкофриены в Магнесии, созданный в первой половине II века до н. э„воплощает его теории, которые при Августе были собраны римлянином Витрувием в трактате «Об архитектуре», который вдохновил все наше западное Возрождение. Была использована оригинальная планировка: круглые сооружения, такие как Филиппейон в Олимпии — героическое святилище македонских царей или Арсинойон на Самофракии — первый пример большого круглого здания (20 м диаметром) без внутренней опоры, одновременно изящного и функционального, что предполагает использование сложной и изощренной системы несущих конструкций.

19. Большой пергамский жертвенник.

Этот монументальный алтарь, размещенный в центре эспланады, типичен для эллинистической религиозной архитектуры: сложная приподнятая композиция, системное использование колоннад, богатое скульптурное украшение. На верху почти квадратного цоколя (около 36 ^х 34 м) в центре закрытой с трех сторон стеной платформы находится собственно жертвенник (А). На четвертой стороне расположена лестница в 27 ступеней, ведущая к жертвеннику. Галерея изящных ионических колонн венчает цоколь, украшенный снаружи длинным горельефным фризом, изображающим Гигантомахию. На внутренней стене находился барельефный фриз, рассказывающий историю Телефа. Алтарь, согласно обычаю, ориентирован на восток.