Эллинистическая цивилизация

Название маяка, полученное от названия островка, на котором он стоял[50], стало общим для других осветительных башен такого типа, которые эллинистические и римские архитекторы впоследствии возводили в других портах или на побережье Средиземного моря. На одном только маленьком острове Делос их было четыре. Восхищение, которое вызывал маяк, прежде всего было связано с заложенными в нем колоссальностью труда и технической смелостью. Ошеломленный народ застывал перед инженерной виртуозностью, которая преодолела законы природы, чтобы поднять тяжелый камень и вознести его так высоко в небо. Это же чувство несколько веков спустя прозвучит в эпитафии эпохи империи, обнаруженной в Гермополе, в Среднем Египте, на надгробном камне греческого архитектора Гарпала. Как это было зачастую, она написана в форме диалога, в котором прохожий разговаривает с гробницей: «Я гробница Гарпала. — Какого Гарпала? — Гарпала, который, узнай об этом, был так изобретателен в своем искусном мастерстве. — Я вижу, о парки, что искусство погибло! Кто средь живущих сравнится с ним? — Это он возводил огромные стены храмов, это он воздвигал для портиков высокие колонны. Сколько раз с помощью тонких канатов он заставлял передвигаться вершины послушных гор, словно легкие соломинки! — Так Амфион или Орфей без труда сдвигали зачарованные их пением камни. — Знай, что сын Гарпала, Ахилл, покоится здесь же: они оба лежат в одной могиле. — Это неудивительно: слишком прочна нить, что прядут парки, и против смерти ни один ученый муж не нашел избавления».

К числу технических инноваций в архитектуре следует отнести применение свода и арки, которые не то чтобы совсем не использовались в подобных сооружениях, но были крайне редки до конца IV века до н. э. Зато в эллинистическую эпоху арки и цилиндрические своды получают широкое распространение: македонские гробницы, подземный зал храма мертвых в Эфире (Эпир), подвал портика Аттала I в Дельфах, два сводчатых коридора храма Аполлона в Дидимах — Дидимейона, многочисленные примеры в Пергаме в подземных помещениях акрополя, больших цистерн на Делосе, а также театра, вещая крипта храма в Кларосе (Анатолия), — все эти примеры датируются концом IV века до н. э. и I веком н. э. Конечно, мастера того времени предпочитали использовать своды и арки в подземных помещениях, чтобы боковое давление приходилось на окружающую почву и не требовало помощи контрофорсов. Но они прекрасно оценили выгодность такого устройства в отношении горизонтальных плит перекрытия и оконных и дверных перемычек, сохранив их в строениях на открытом воздухе. Тем не менее архитекторы достаточно охотно использовали арку в дверных проемах, которыми снабжались толстые стены и множество которых легко выдерживали огромное давление: например, в додонском театре, в святилище Эфиры или в театре храма Латоны в Ксанфе. В этом последнем сооружении, датируемом II веком до н. э., аркада создавала единое целое с пилястрами и дорическим антамблементом над фронтоном — абсолютно искусственное расположение, прикрепляющееся к внутренней поверхности стен и имеющее исключительно декоративное значение. Это сочетание арки и треугольного фронтона с угловыми камнями, которые появляются между аркадой и архитравом, производило настолько удачный эстетический эффект, что архитекторы последующих веков дали ему широчайшее распространение, особенно в римских триумфальных арках. Эти эллинистические находки и инновации будут прослеживаться в позднейшей западной архитектуре в целом.

* * *

Никогда еще греческий мир не переживал такого конструкторского пыла. О каком упадке можно говорить, как это часто делается, — если возводилось столько богатых и величественных монументов в стольких храмах? Таков, например, храморакул в Дидимах, который по своим размерам и по своей оригинальности соперничал с величайшими архаическими и классическими храмами, такими как храмы Геры в Самосе, Артемиды в Эфесе или Зевса Олимпийца в Агригенте, и который заимствовал их достижения и творчески их адаптировал. В начале III века до н. э. архитекторам Пеонию из Эфеса и Дамису из Милета было поручено возвести в милетском святилище Аполлона колоссальное сооружение, внутри которого должна была находиться площадь со статуей бога, священным лавром и вещим источником. Чтобы справиться с этой задачей, центральная часть храма была оставлена открытой: это был широкий двор под открытым небом, который окружала стена высотой 25 м, украшенная пилястрами, поддерживающими фриз под карнизом. В глубине этого двора в крытой часовне помещалась культовая статуя. Чтобы обнести этот участок, пользующийся особой заботой, на цоколе с семью высокими ступенями была возведена колоссальная двойная колоннада с 20-метровыми ионийскими колоннами, создающая иллюзию храма с перистилем.

17. Храм Аполлона в Дидимах.