Елочки-иголочки, чудеса под Новый год

Таня ехала навстречу празднику и от нетерпения аж подпрыгивала на сиденье, – ещё немного осталось, она уже чувствовала разлитые в воздухе волшебство и тайну. Девушка прибавила скорость, и деревья по обочинам превратились в дрожащие линии, проносящиеся за стеклом будто стены туннеля. Она торопилась в загородный коттедж к друзьям, где была намечена встреча Нового года.

– Танюшка, ну ты где? Мы тебя ждём! – раздался голос из телефона. – У нас всё готово! Стол накрыт, шампанское охлаждается, мангал горит, шашлыки шкворчат. Только не хватает твоего оливье.

– Еду я, еду! Через полчасика буду, – прокричала в телефон Таня.

Дорогу всё сильнее заметало снегом. Машину вдруг повело, развернуло и отбросило в кювет. Таня долго пыталась выбраться, но снег оказался слишком глубоким, и автомобиль только глубже зарылся в него.

– Ну, вот, и встретила Новый год! – с досадой пробурчала Таня, заглушив мотор, – что же, ждать теперь, когда меня откопают? Хорошо хоть, не перевернулась. – Она еле-еле открыла дверь и вылезла из накренившейся машины. Ноги в высоких ботинках сразу утонули в снегу. Таня в сердцах пнула носком ботинка колесо серебристого Туксона. Вообще-то Таня очень любила свою машину, она её холила, лелеяла, разговаривала с ней, как с подружкой, ласково звала её Туся.

– Ой, прости, Тусечка, ну что же ты меня так подвела? – спохватилась Таня и погладила серебристый бок.

Машину заметало снегом. Фары, утонувшие в сугробе, прорывали в снегу призрачный освещённый туннель, который с каждой минутой тускнел. Таня поёжилась в лёгкой белой шубке, почти не защищающей от ветра. Она села в машину, уютное нутро которой обволокло приятным тёплом.

«Что же делать? – подумала девушка. – Скоро мы с Тусей превратимся в большой сугроб, сквозь который будут тускло светится фары, пока аккумулятор не сядет. Как затопленный пароход со светящимися иллюминаторами. И замёрзнем. Нет, надо как-то выбираться». Она стала звонить друзьям, но не было сети. На глаза навернулись слёзы. «Надо же так вляпаться! Скоро Новый год, совсем недалеко её ждёт весёлая компания, большой тёплый дом, праздничный стол, шампанское. А она замерзает тут, в кювете у пустынной дороги».

В салоне машины приятно пахло мандаринами и салатом оливье, которого Таня настрогала целый тазик. На заднем сиденье лежал пакет с вечерним платьем, в нём девушка собиралась блистать в эту новогоднюю ночь.

Татьяна вылезла из машины, запахнула поплотнее шубку и, утопая в снегу, выкарабкалась на дорогу. «Может проедет кто?» Но дорога, слабо освещаемая редкими бледными фонарями, была пустынна. По краям высились зимние деревья, в кудрях которых запутались хлопья снега. Там, в темноте чащи, как будто что-то большое ворочалось, стонало и гудело.

Таня прыгала на обочине, тёрла озябшие руки и дышала на них. Щёки кусал пронизывающий холодный ветер. С неба падали хлопья снега. Воздух пах свежо и остро, морозом и хвоей. Красивая прическа, на которую девушка потратила пол дня, намокла и растрепалась. Пар от дыхания превращался на посиневших губах в перламутровые капельки. Во рту как будто быда рассыпана соль. На светлые взъерошенные ветром волосы легла корона из снега. Таня не рассчитывала оказаться в такой ситуации и не взяла ни шапку, ни перчатки. Теперь она ругала себя за такую неосмотрительность.

Она всё время поглядывала на телефон, ходила вдоль дороги, пытаясь найти сеть и позвонить друзьям, но безрезультатно. Ночь, пустынная дорога, свист метели, холод, колючий ветер. И только смутно мерцали фонари в жёлтом ореоле снежной ваты. Тане казалось, что она на краю света, и время в этой точке остановилось. Через полчаса, которые ей показались вечностью, она уже превратилась в скачущий белый сугроб. Внезапно вдали показались два снопа света – приближалась большая фура. Таня кинулась ей наперерез. Грузовик резко затормозил.

–Ты что?! С ума сошла? – заорал водитель, выпрыгивая из кабины. – Что, жить надоело?

Он подбежал к Тане, которая бессильно опустилась на дорогу. Сквозь пелену снега и слёз она увидела перед собой рослого темноволосого парня. Он склонился над ней, подхватил под руки и поставил на ноги.

– Ты что? Что случилось? – он участливо заглянул девушке в глаза.

Она стояла перед ним в снежно-белой шубке, маленькая, вся запорошенная снегом, с растрёпанными, полураспустившимися локонами. Свет фар перекрасил цвет волос из светло-русого в золотисто-рыжий, и они теперь блестели огненной короной. Влажно сверкали синие глаза, опушённые белыми от снежинок ресницами. Взгляд в чёрном обрамлении потёкшей туши казался бездонным и загадочным. У Максима аж дыхание перехватило, так она была хороша, как большая белая снежинка.

«Это что ещё за чудеса?», – подумал он. И спросил:

– Эй, ты кто? Снегурочка? – Он потряс её за плечи. – Эй, да ты замёрзла совсем. Ты как здесь оказалась, одна, на пустой дороге, посреди леса, в снегопад? – Максим тормошил её, отряхивая от снега. – Ты что ли с неба свалилась?