Элохим

– Зато пришел вовремя, – сказал громче царь, довольный произведенным впечатлением мнимой дружбы. – Мы тут спорим с нашими эллинскими друзьями о пользе обрезания. Я вот удивляюсь, почему римляне и греки до сих пор ходят необрезанными? Так очевидна его польза. А? Лисимах, почему?

– Ваше Величество, природа не создает ничего лишнего, – ответил Лисимах.

– К тому же, – добавил гедонист Эврикл, спартанский друг царя, – у обрезанных, ну как сказать, чтобы не обидеть никого, притупляется чувствительность, что ли. Теряется самый смак, изюминка, что ли. Одно удовольствие, когда сначала гол**ка вылезает наружу, а другое, когда она потом входит бабе внутрь. Теряется, так сказать, эффект двойного удовольствия.

Все рассмеялись, а Эврикл, ободренный всеобщим смехом, добавил:

– Мы, мужчины, и так получаем меньше удовольствия, чем женщины. Зачем его уменьшать еще намеренно?

– И вообще, непонятно, какой смысл кромсать себя? – спросил Лисимах.

– Под кожей крайней плоти у необрезанных набирается грязь, – объяснил Дворцовый Врач. – Источник болезней. А у карета все гладко и чисто.

– Карет – это обрезанный, – разъяснил шепотом Николай Лисимаху. – А необрезанных и нечистых иудеи называют другим словом – арел.

– Всего лишь надо мыться почаще, – возразил Эврикл. – Вот и все.

– А откуда пришло обрезание? – поинтересовался Лисимах. – Я слышал, египтяне первыми ввели его.

– Нет, Авраам был первым, – возразил Первосвященник. – Шем обрезал Авраама задолго до египтян.

– И Ишма-Эла, – добавил Сарамалла. – Ишма-Эл был обрезан в один день с Авраамом.

– Я это не отрицаю, – сказал Первосвященник. – Я говорю о другом. Обрезание – знамение завета, заключенного между Всевышним и Авраамом. Это – печать завета на теле Авраама и его потомков.

– А мы кто, по-твоему? Не потомки Авраама!? – возразил с негодованием царь.

– Потомки. Но не от Сарры. Завет был заключен между Всевышним и потомками Авраама от Сарры. Когда она зачала Исаака, Авраам был уже обрезанным, каретом, но он был все еще арелом, когда Агарь зачала Ишма-Эла. «Abraham» означает «Abir Hamon Goyim».

– То есть «отец множества народов», – перевел для Лисимаха Николай.

– Всевышний добавил к имени Abram букву «he» после обрезания, – подключился к спору Иохазар бен Боэтий, – и сумма числовых значений его имени, как посчитали в Храме, стала равна – 248. Столько же членов в теле совершенного человека.

– Эти иудеи – крючкотворы, – сказал Ферорас. – Цепляются за любую букву, лишь бы доказать свое превосходство. Прелесть!

– Мы не крючкотворы, – возразил Иохазар бен Боэтий. – Просто глубже вникаем в смысл вещей. Обрезание сделало Авраама физически совершенным человеком.

– По-вашему выходит, крайняя плоть недостаток? – удивился Лисимах, – зачем тогда Богу понадобилось создавать человека с изъяном?

– Затем, чтобы сам человек сделал себя совершенным через обрезание, – ответил Первосвященник.

– А почему тогда, – обратился Лисимах к Эл-Иазару бен Боэтию, – женщинам не делается обрезание? Наверняка, у них тоже найдется что обрезать.

– Лисимах, – сказал Эврикл, – если следовать иудейской логике, женщины либо и без обрезания совершенны, либо же неисправимо порочны.

– Женщина и мужчина – лишь человеческие половинки, – сказал Эл-Иазар бен Боэтий. – Женщина приобщается к обрезанию через своего мужа.

– Очень мудро, – съязвил Эврикл, – и главное выгодно для женщин.

– Нельзя, вроде бы, мерить женщину и мужчину одной меркой, – сказал Г.П. – Они разные.

– Сущая правда, – подхватил Дворцовый Врач. – Вообще, все болезни идут от женщин. Для любой заразы нужны три вещи: тепло, влага и время. И всем этим предостаточно располагает каждая женщина. Кровь, как все живое, разлагается. Нечистоплотная женщина – гниющий источник всех человеческих болезней.

– Вот именно! – поддержал врача другой женоненавистник, Симон Строитель. – Мы прокладываем дороги, мосты, строим города, красивые дворцы и дома, и все это для и ради женщин. И что же получаем в ответ от этих неблагодарных тварей? Болезни и рога!

– Верно! Верно! – раздались разрозненные голоса.

– И при этом, – добавил Дворцовый Врач, – сами женщины живут дольше нас.

– Ну, вы точно ненавидите женщин! – воскликнул Эврикл. – Женщина – это рай на земле.

– Женщина – это рай, в котором таится сущий ад, – высказался философски Николай, закоренелый холостяк.

– Сарамалла, помнишь, как Клеопатра хотела наставить рога Марку Антонию? – вспомнил вдруг царь.

Марк Антоний в то время оставил Клеопатру у царя Ирода в Иерусалиме, а сам отправился в Сирию. Клеопатра и Ирод испытывали взаимную ненависть друг к другу. Но внезапно она открыто предложила ему переспать с ней.

– Помню. Она хотела погубить вас, Ваше Величество, – сказал Сарамалла.

– Если бы ты не отговорил меня, я бы убил ее. Какова стерва! Наставить рога такому мужу, как Марк Антоний, получить удовольствие, а потом уничтожить меня. Женщина – самое опасное существо в мире.