Элвис Пресли. Безрассудная любовь

— О Господи! О Господи, — твердил Элвис. Затем он помолчал и сказал странную вещь: — Ты можешь себе представить, что подумали бы мои поклонники, если бы увидели меня тут?

— Они бы полюбили тебя еще больше, — ответил я.

— Да, — сказал он, — я надеюсь, что это так».

Остаток пути сопровождался некоторой неловкостью. Элвис упивался своим новообретенным блаженством, в то время как парни кипели от злости из — за этого последнего свидетельства странности своего босса и почти ненормальной тяги к сверхъестественному. Если у них была причина испытывать недоверие к Ларри прежде, то теперь они были почти готовы убить его. Потому никто из парней не удивился, когда автофургон, который отстал от остальной группы, загорелся в пустыне Мохава, чуть дальше Нидлса, Калифорния. Каким — то образом Элвису и парням, которые ехали с ним в фургоне, удалось найти два такси и добраться на них в Лос — Анджелес, и, естественно, все хотели услышать, что же произошло, когда они наконец попали домой. Однако Элвис желал только одного — поговорить наедине с Ларри. Он закрыл двери в комнату, и, хотя мог слышать, что парни стоят под дверью, пытаясь подслушать их разговор, ему, похоже, было все равно: он уже тридцать шесть часов подряд был на ногах и все еще находился под властью своего откровения. Он хочет уйти из шоу — бизнеса, сообщил он Ларри с такой уверенностью, которую тот никогда не замечал за ним раньше. Он хочет стать монахом.

Джо присоединился к ним в Калифорнии. Оказалось, что не так легко пробиться, как он воображал, полагаясь только на себя; связи в киноиндустрии, которые казались такими надежными, когда он работал на Элвиса Пресли, превратились в ничто, когда он стал искать работу, телефонные звонки, которые когда — то моментально достигали цели, пропадали втуне, и к Рождеству он практически оказался у разбитого корыта. Тогда — то Элвис прислал ему праздничный чек, и Джо позвонил, чтобы поблагодарить его, — одно за другим, и наконец Джо проглотил свою гордость и спросил, не может ли он вернуться. В конце концов было решено, что Джо и Марти будут вместе отвечать за организацию, — положение дел, которое не вполне устраивало ни того, ни другого, но оба в данный момент были готовы мириться с ним.

15 марта начались съемки первого из трех фильмов, которые предполагалось снять по новому контракту с MGM, — легковесную и скучноватую картину под названием «Harum Scarum» (возможно, «Ветреник». — Прим. перев.) с Сэмом Катсманом в качестве режиссера. Элвис отложил пока свои планы уйти в монастырь под действием здравого смысла, сна и убеждений Ларри в том, что у него есть обязанность перед миром — нести свой дар людям. Он уже записал крайне посредственный саундтрек в Нэшвилле и пребывал в отчаянии, что в который раз Катсман отвел на съемки всего пятнадцать дней, однако с нетерпением ждал возобновления своего сотрудничества с режиссером Джином Нельсоном. И его порадовали костюмы, сшитые для него Нельсоном, которые намеренно должны были приводить на память Рудольфа Валентино.

Всякий его энтузиазм почти полностью испарился в первый же день съемок, когда тут же стало ясно, что сюжет смехотворен, декорации убоги, даже Нельсон извинялся за спешку и низкое качество съемок. Полковник разбил небольшой шатер с мигающими лампочками перед своим офисом на площадке MGM, но это скорее выглядело как пустая бравада, поскольку ее пятидесятишестилетний обитатель, все еще прикованный к постели болью в спине, редко появлялся в павильоне, полагаясь на ежедневные отчеты своего помощника Тома Дискина относительно того, как продвигается картина. В конце съемок Элвис подарил исполнителям и съемочной команде часы со звездой Давида, которые создал Хэрри Левитч, а Джину Нельсону вручил фотографию с автографом, на которой было подписано; «Когда — нибудь мы сделаем это как следует».

Все это могло бы сильнее его задеть, если бы он не был так погружен в свою новую жизнь. Еще во время съемок «Hamm Scarum» он начал посещать приют Братства самореализации на озере Шрайн в Пасифик — Палисейдс в нескольких кварталах от океана, и там он обнаружил внутреннюю умиротворенность и новую миссию в своем стремлении к духовному просветлению.