Элвис Пресли. Безрассудная любовь

Наконец, 29 ноября они приехали домой, а незадолго до этого на широкий экран вышла картина «Spinout». Картина не пользовалась большим успехом, а заглавный трек не поднимался выше сороковой строчки в чартах, однако Элвис по — прежнему пребывал в хорошем настроении, когда они приближались к Мемфису. Около Литл — Рока они поймали Джорджа на 560‑й частоте местной радиостанции WHBQ. Он проигрывал в эфире душещипательную кантри — композицию «Green, Green Grass of Home» Тома Джонса, которого они все любили, и Элвис остановил автобус и велел одному из парней позвонить Джорджу и попросить его поставить эту песню снова. Проехав еще немного по дороге, Элвис позвонил снова, и так это и продолжалось всю оставшуюся дорогу: Джордж посвящал каждый раз эту песню Элвису, и рисуемая в песне картина воображаемого воссоединения осужденного с любимыми и идеализируемой жизни маленького городка, который он оставил навсегда, все больше приводила Элвиса и всех парней в растроганные чувства. Вся компания весело посмеялась над такой незадачей, за исключением Реда, который за год до этого приносил Элвису эту песню и получил ответ, что она слишком «деревенская» для него, чтобы записывать ее.

Когда они наконец прибыли обычным караваном в Грейсленд, рождественский вертеп был иллюминирован, дом освещен, и — как в песне — все высыпали навстречу им, когда они подъехали, оповещая сигналами о своем прибытии. Элвис сразу же поднялся наверх, чтобы взглянуть, как отделали его апартаменты, чем снова занимался зять Марти Берни. Вниз он спустился, широко улыбаясь. Очень красиво, заявил он. Ему понравился красно — черный испанский мотив стен и зеленый навесной потолок, в который Берни вмонтировал два телевизора под углом, так что он мог смотреть их прямо в кровати, не задирая головы. К несчастью, реконструкция привела к дополнительным финансовым трениям между Берни и Верноном, и снова дело дошло до обвинений и оскорблений. Когда Марти вернулся на следующий день, он ожидал услышать еще комплименты в адрес Берни, вместо этого «перед парочкой других парней Элвис стал кричать и обзывать всю мою семью последними словами… Поначалу я хотел пропустить все это мимо ушей. Но тут он совсем разошелся. И меня это здорово задело. Я встал и сказал: «Да пошел ты к черту вместе со своим отцом и всей своей семьей! Не смей говорить в таком тоне о моей семье. Они ничего, кроме хорошего, тебе не сделали»… Я был так расстроен, что принял три таблетки снотворного и провалялся в постели три дня.

Это был несколько унылый сезон в Грейсленде. Элвис сделал свои обычные рождественские пожертвования практически каждой из многочисленных мемфисских благотворительных организаций, доведя общий объем сделанных пожертвований за год до 105 тысяч долларов. 15 декабря он подарил Джорджу Клейну новый канареечно — желтый «Кадиллак» со съемным верхом, а затем договорился о том, чтобы Джордж отдал свою старую «Импалу» отцу президента клуба поклонников танкистов Гэри Пеппера Стерлингу, который теперь работал сторожем в Грейсленде. Отец Алана умирал от рака, и Элвис несколько раз навещал его в госпитале. Большинство вечеров они ездили в кино, однако Элвис проводил немалую часть времени в одиночестве наверху, и его в целом осеннее настроение отразилось в интервью, которое он дал в это время Джиму Кингсли из «Коммершиал Эппил».

Он любит читать, поведал он Кингсли, главным образом религиозные книги и медицинские учебники, и он много слушает музыку. Он вспоминает, как однажды, в 1954 году, он со Скотти и Биллом выступал в одном из клубов на окраине Шривпорта накануне Рождества, и, когда они возвращались домой, их остановили за превышение скорости. «Было холодно, и меня клонило в сон. Я проснулся, и полицейский спросил меня: «Кто вы?» Я ответил: «Элвис Пресли, певец». У полицейского был озадаченный вид. Разумеется, он не слышал обо мне. Да и едва ли кто — то слышал обо мне в то время. Мне подумалось: «Ну вот, теперь все мои рождественские деньги пойдут на оплату штрафа». Однако полицейский отпустил нас, довольствовавшись предупреждением… Я облегченно вздохнул. Как только полицейский уехал, мы все трое выскочили из машины и стали считать наши деньги в лучах фар. Деньги были преимущественно купюрами по одному доллару. О, это была самая большая сумма денег, которую я когда — либо держал в своих руках! На следующий день я спустил всю эту кучу банкнот на рождественские подарки…

Большая разница между Рождеством теперь и тогда, когда мы росли в Ист — Тьюпело. Но, честно говоря, не могу сказать, что эта разница в пользу сегодняшнего времени. Теперь мы просто можем больше тратить. Но это не главное. Главное же — друзья и чувства. Когда вы молоды, все кажется как в сказке. А когда вы вырастаете, все становится очень реальным».