Элвис Пресли. Безрассудная любовь

В Голливуде переговоры продвигались значительно более тяжело и нередко оборачивались взаимными угрозами о подаче судебного иска. Начать с того, что осенью 1958 года Полковник завалил кинематографический мир путаными, а порой и противоречивыми сообщениями о том, что Элвис, очень может быть, будет сниматься в своем первом после армии фильме на студии «XX век — Фокс». Естественно, что Хэл Уоллис выразил негодование по этому поводу, поскольку в его понимании их контракта Элвис был обязан сниматься в своем следующем фильме у него на студии «Парамаунт», о чем было хорошо известно Полковнику. Проведя серию яростных арьергардных боев с Уоллисом и его партнером Джо Хейзеном по поводу различных технических вопросов (вроде таких, как является ли служба в армии просто отсрочкой использования кинокомпанией своего опциона или на самом деле отменяет его) и даже упомянув некого неназванного немецкого продюсера, который готов был заплатить им 250 000 долларов плюс 50 процентов от прибыли за услуги Элвиса в европейской картине, Полковник наконец подчинился тому, что, как он прекрасно знал, было неизбежно, но не раньше, чем выторговал у Уоллиса 175 000 долларов плюс небольшой процент от прибыли за картину, от которой они не могли ждать больше, чем 100 000 долларов, включая премиальные и процент от прибыли. На этом этапе кинокомпания «XX век — Фокс», не желая оставаться в стороне от схватки, выразила намерение удержать за собой право даже не на одну, а на целых две дополнительные картины, что заставило Полковника заметить: «Виртуозное надувательство», — когда в начале ноября он сообщал об этих результатах Элвису и Вернону. Имея на руках обещание «Фокс» воспользоваться своим правом на обе картины до конца года, Полковник едва мог сдержать свое торжество. Это обеспечит Элвису три картины в одном только 1960 году (одну для Уоллиса, две для «Фокс») с гарантированным доходом свыше полумиллиона долларов, не считая того, что на горизонте еще были переговоры с MGM. Это раз и навсегда должно доказать Элвису, заявлял Полковник, что его страхи относительно того, что его забывают, беспочвенны, его популярность не убывает. Более того, заключенные сделки давали им то, к чему все время стремился Полковник. «Теперь дело обстоит так, что нам не надо, обращаясь к Уоллису, выступать всякий раз в роли просителей».

Это также, похоже, вызвало к жизни творческую сторону натуры Полковника. Не удовлетворившись тем, что буквально уничтожил Уоллиса в бизнесе, он продолжал засыпать ветерана кинематографии различными требованиями, предложениями и рекомендациями, включая сценарий, который он предлагал по собственному почину и который был готов, по его словам, предоставить бесплатно, хотя и не отказался бы от некоторого гонорара за услугу, если, по мнению Уоллиса, он заслуживает его. По сценарию Полковника действие происходит на Гавайских островах, так как у гавайской музыки есть потенциал для того, чтобы в скором времени войти в моду, а у Элвиса явно подходящий для нее голос. Сюжет вращается вокруг кучки промоутеров, которые обманом заставляют Элвиса петь вместе с несколькими местными гавайцами, — возможно, он скрывается от своих фанов, а его звукозаписывающая компания отчаянно разыскивает его, потому что ей нужен материал, — но промоутеры заставляют Элвиса петь даром, затем тайком записывают его выступление и продают пиратскую запись в ущерб финансовым интересам аборигенов (и Элвиса). В конце концов, заверяет Полковник Уоллиса, Элвис разоблачит заговорщиков, — он, однако, еще не дошел до этого места в своем сценарии, и пока он предлагает еще один сюжет. По этому сценарию Элвис — подкидыш, воспитанный в таборе бродячих цыган, живущих в повозках, спящих под открытым небом и ведущих как раз такой образ жизни, который даст Элвису прекрасную возможность продемонстрировать всю свою многосторонность и избежать приторно благочестивого образа.

Уоллис, надо сказать, оставался терпеливо снисходительным в течение всей переписки, признавая привлекательность идеи сценария на гавайской основе, но полагая, что сам сюжет, возможно, несколько мелодраматичен. В любом случае к январю он уже почти окончательно решился на первую послеармейскую картину — комедию, построенную на солдатских впечатлениях Элвиса, которая на тот момент должна была называться «Christmas in Berlin» («Рождество в Берлине»), Майкл Кёртис, многоуважаемый режиссер картины «King Creol» («Король — креол») и давний товарищ Уоллиса, прочитал сценарий и согласился с тем, что с некоторыми незначительными изменениями это могла бы быть лучшая картина Пресли на данное время, и Полковник милостиво принял вердикт — во всяком случае, пока.