Элвис Пресли. Безрассудная любовь

18 февраля на ночном концерте случилось то, чего никто не ожидал, но все готовились к этому со времени покушения в 1970 году: четверо парней бросились на сцену, тут же вмешалась охрана. Ред позаботился о первом нападавшем, пока бас — гитарист Джерри Шефф, Джерри Шиллинг и остальные парни быстро скрылись. Стоя рядом с Джей Ди, Элвис принял позу из карате и отбросил второго назад в зал. Возникла сумятица, и Элвис, распалившись, долго не мог успокоиться. «Давайте, ублюдки», — кричал он, когда отец сгреб его в охапку, но Элвис шел хромая и все пытался выскользнуть из объятий Вернона. Наконец Том Дискин, который одним из первых бросился на помощь Элвису, напомнил ему о зрителях. «Подумай о шоу, Элвис, вернись к шоу», — бормотал помощник Полковника, но даже после этого Элвис не мог воздержаться от свирепости, когда он извинялся перед фанатами. «Извините, дамы и господа, — сказал он. — Извините, что не сломал эту проклятую шею, и только за это». А потом он продолжил концерт.

После этого он не переставал говорить об этом. Как будто он ждал этого для полного завершения представления. И даже когда расследование доказало, что это были всего — навсего распоясавшиеся фанаты, Элвис не принял этого. Он предположил, что это могло быть под воздействием наркотиков, — но видели ли они, как он позаботился о том парне? Ему было бы все равно, если бы он убил его. Возможно, размышлял он, этих парней подослал Майк Стоун. Он убедил себя в этом. Это имело смысл. Это было как раз то, что мог сделать трусливый сукин сын. Сначала он прятался за Присциллой. Сейчас он послал киллеров, чтобы они за него сделали всю грязную работу. Элвис сказал, что он украл его жену и ребенка. Друзья начали волноваться. Они никогда еще не видели Элвиса таким. Одно дело внезапная вспышка гнева, они все к этому привыкли. Это было похоже на эмоциональное подводное течение, которое тянуло его вниз и уносило все дальше от берега. Есть только один выход, решил он: Майк должен умереть.

«Ты понимаешь, Сонни, — крикнул он. — Ты понимаешь. Из — за него я полон боли. Ты слышишь меня? Я прав. Ты знаешь, что я прав. Майк Стоун должен умереть. Ты сделаешь это для меня — сукин сын должен умереть, Сонни, я могу на тебя рассчитывать. Я знаю, что могу». Майк Стоун должен умереть, повторял он Реду и Сонни. «Он не имеет права жить».

Его книги были раскиданы по полу. Линда плакала. Было не лучшее время уговаривать его, когда Ред предположил, что это не Майк Стоун, а сам Элвис заставил Присциллу уйти. После всего разве он не получил того, о чем так долго говорил, — свободу? Разве он не говорил им всегда, что он хозяин своей судьбы? Нет, Элвис почти кричал, стоя спиной к нему, это был Майк Стоун. Майк Стоун был началом всех его проблем, и сейчас Майк старался держать подальше от Элвиса его ребенка. Майк убедил Присциллу ограничить визиты Лизы, разве не это сказала Присцилла, когда Лиза отметила свое пятилетие с ним в Вегасе 1 февраля? Она сказала, что они с Майком думают, что Лас — Вегас не лучшее развлечение для маленького ребенка. Возможно, она права, сказал Ред. Элвис практически обрушился на него. Разве Ред не знает, что ребенок спит в одной комнате с ней и Стоуном? Неужели никто не понимает? О Боже, почему никто не может понять? Он сделал мне так больно — вы все об этом знаете. Он разрушил мою семью. Он разрушил все, и всем все равно. Только он виноват во всем».

Всю ночь он бесился. С ним невозможно было договориться. Наконец Линда вызвала доктора Ньюмена, который в 6 утра сделал ему укол и потом возвращался еще шесть раз, так как никакие медикаменты не могли заставить его успокоиться и проспать более двух часов. Следующие два дня он все еще одержимо продолжал бушевать, пока наконец Ред не созвонился с кем — то и не договорился о контракте на Стоуна в размере 10 000 долларов. Он не знал, что будет делать, если Элвис велит отдать деньги вперед; он не думал, что сможет позвонить, но также он не мог сдержаться. У Элвиса была над ним власть, у Элвиса была власть над всеми ними. Не имеет значения, как он с вами обращался, вы никогда не могли сказать «нет» этому ублюдку. Он смотрел Элвису в глаза, когда рассказывал ему. Элвис помолчал. «О, черт, — сказал он наконец. — Оставим это. Возможно, это слишком жестоко. Просто отложим это».

Заключительное шоу было обычным ритуалом, когда рушилась стена между публикой и исполнителем, что нравилось всем. Элвис исполнил всю лирику и представил «What Now Му Love», которую публика приветствовала стоя. Он загонял Чарли за шарфами по сцене, пока он практически не падал. Потом попросил задержать прожектор на Анн — Маргарет, которая должна была выступать в «Хилтоне» на следующий вечер, и серьезно сказал: «Остановите на ней свет. Я только хочу посмотреть на нее». В конце вечера он опустился на одно колено с широко раскинутыми руками и публикой у его ног.