Элвис Пресли. Безрассудная любовь

Первым делом, по мнению Хьюлета, надо было незамедлительно вывезти Элвиса из города и поместить его в больницу; им совсем не надо было, чтобы о них распространялась слава «шайки наркоманов, устроивших в отеле свой притон». Также они не хотели связываться с местными врачами, которые потом с радостью выложат все прессе. Доктор Ник позвонил в Баптистскую мемориальную клинику своему знакомому администратору Морису Эллиоту. Не то чтобы он волновался за физическое состояние своего пациента, но вот его психическое состояние явно оставляло желать лучшего и требовало уже врачебного вмешательства и надзора. Ник, Джо Эспозито и остальные ребята продолжали считать, что Элвис просто хандрит из — за размолвки с Джинджер. Но они снова вернулись к той же самой проблеме: он уже не был способен себя контролировать и поэтому не мог продолжать выступать.

Тем временем в зале было объявлено о том, что концерт отменяется, и воздух огласили возмущенные гневные вопли. Постепенно с помощью полиции удалось заставить присутствующих разойтись. Фанатов уверили в том, что концерт состоится в ближайшее время. Хьюлет позвонил Полковнику, который находился в Мобиле, штат Алабама, где руководил приготовлениями к следующим концертам. Новость он воспринял с мрачным смирением, лишь только спросив: «Насколько он плох?» Услышав ответ, он начал отменять все последующие концерты тура. Все остальные тем временем пытались заставить Элвиса поскорее покинуть город, что при всей видимой простоте оказалось практически невыполнимым заданием. Было уже далеко за полночь, когда они все — таки выехали из города. При этом по прибытии Элвис настоял на том, чтобы сначала заехать в Грейсленд. В итоге в клинике они оказались только в 6.45 утра.

Старшая медсестра Марион Кок, давняя приятельница Элвиса, сразу же приехала в госпиталь, как только ей позвонили из Грейсленда и сообщили, что Элвис срочно направляется туда. Она обнаружила его полностью измотанным и слабым. До полудня она просидела с ним — они сидели рядом и тихо разговаривали, пока «он не сказал: «Ну я совсем расклеился, думаю, мне надо заснуть». Он попросил меня остаться в клинике после обхода, я согласилась, ведь я действительно полагала, что мне следует остаться рядом с ним. Я пообещала, что буду в своей комнате [Марион всегда оставалась в этой комнате, потому что она была рядом с его комнатой]. Когда я делала обход, я заглянула к нему и увидела, что он спит. Я так обрадовалась! Я отправилась вздремнуть сама, а он все спал. Он проспал целые сутки, потому что проснулся он только после шести утра следующего дня».

Полковник в это время был занят не совсем приятными делами: он встречался с устроителями отмененных концертов, извинялся перед ними, мотивируя невозможность продолжения гастролей какими — то невероятными причинами. Всего было отменено четыре концерта, которые решено было дать, как только Элвис завершит следующий тур, — в конце мая. Ничто не помешает им вести дела как обычно, уверил он руководителя RCA Мэела Илбермана, который был крайне обеспокоен сложившейся ситуацией не только потому, что являлся исполнительным руководителем компании, но и потому, что уже много лет являлся организатором и одним из промоутеров их туров. Все они были благодарны, что ему удалось изменить график выступлений и каким — то чудом даже извлечь небольшую выгоду из этого не удавшегося тура, писал ему Полковник в своем письме от 4 апреля. Они рады, что сотрудничают с человеком, обладающим талантом блестящего менеджера и бухгалтера. Это был первый инцидент отмены концертов за семь лет совместной работы, напомнил Илберману Полковник в своем письме, тон которого тем не менее не был униженным или молящим о пощаде. Лишь только в самом конце письма Полковник неожиданно выдал свое неуверенное состояние, подписавшись «Бедный Волшебник».

Элвис пробыл в больнице только четыре дня, потому что Ник не видел смысла удерживать его в заточении более длительный срок. Элвис попросил, чтобы Джинджер принесла и показала свое обручальное кольцо Марион Кок. В это же время из Калифорнии прибыла Присцилла с Лизой — Марией, но в основном чтобы переговорить с Верноном по поводу необходимости изменить денежные выплаты по разводу. Из больницы Элвиса забирал Билли в своем побитом маленьком «Корвере» в четыре часа утра пятого апреля. Всю дорогу до дома Элвис подшучивал намеренно недовольным тоном, что Билли мог бы проявить побольше уважения к звезде и забрать его на «Линкольне».

До начала следующего тура оставалось около двух недель. В это время Элвис набирался сил дома и частенько разъезжал по дорожкам своего сада на гольф — каре или своих любимых «трехколесниках». Иногда поздно ночью он выезжал за ворота на дорогу, и редкие прохожие могли наблюдать несколько абсурдную картину: его внушительных размеров фигуру в домашнем халате, пижаме и тапочках за рулем гольф — кара.