Элвис Пресли. Последний поезд в Мемфис

Скотти позвонил Элвису сразу после ужина. К телефону подошла его мать и сказала, что Элвис в кино, в «Сазор № 2». Скотти сообщил, что он «представляет «Sun Records», и миссис Пресли пообещала «вытащить его из кино». Не прошло и часа, как Элвис перезвонил. Скотти объяснил, кто он такой и чего хочет. Парень сделал вид, будто этот звонок его нисколько не удивил, хотя голос выдавал его волнение. «Я сказал, что работаю с Сэмом Филлипсом, что, если ему это интересно, хотел бы его прослушать, и парень ответил: «А почему бы и нет?» Мы договорились, что назавтра он придет ко мне домой».

В воскресенье, 4 июля, Элвис подъехал на своем старом «Линкольне» к дому Скотти на Белтц. На нем была черная рубашка, розовые в черную полоску штаны и белые ботинки. Волосы набриолинены и уложены в кок. На стук открыла Бобби, жена Скотти. «Я не ошибся адресом?» — спросил парень, Бобби попросила его присесть и пошла за Скотти. «Там пришел этот парнишка». — «Какой парнишка?» — удивился Скотти. «Ну, тот самый, которому ты назначил. Не помню, как его зовут». Скотти попросил меня сбегать за Биллом — не может ли Билл прийти порепетировать: Билл держал свой бас у нас дома, потому что у них с Эвелин было двое ребятишек и заниматься дома он не мог».

Прошло несколько неловких минут, и наконец появился Билл. Элвис взял гитару и принялся наигрывать обрывки каких–то песен. Скотти и Билл стали ему подыгрывать, и вместе они исполнили несколько песен — «I Apologize» Билли Экстайна, два номера из репертуара Ink Spots — «If I Don't Саге» и «Tomorrow Night», последний хит Эдди Арнолда «I Really Don't Want To Know», «I Don't Hurt Anymore» Хэнка Сноу, а также «You Belong To Me» Джо Стаффорда в аранжировке Дина Мартина. Парень пел эти баллады неуверенным, жалобным тенорком, аккорды брал самые примитивные. Потому Биллу все это надоело, он уселся на диван и завел с Элвисом разговор ни о чем, в процессе которого выяснилось, что Элвис жил в Алабаме как раз через дорогу от матери Билла и что он знает брата Билла, Джонни. Билл был человеком очень приветливым и веселым (Скотти, в тщетной попытке описать его характер, говорил: «Он вел себя так, будто все кругом были его друзьями»), поэтому старался сделать так, чтобы парнишка расслабился, чувствовал себя как дома, — он трещал без умолку о том, что на днях общался с Джонни, что Джонни после окончания школы вступил в Корпус Кристи и т. п. Поболтали они и о футболе, Билл поудивлялся, что они до сих пор не были знакомы — впрочем, Пресли перебрались в Лодердейл–кортс уже после того, как Билл ушел в армию — в армию он отправился в восемнадцать лет, отслужил в 1946 году, к тому времени он уже был женат. И вообще в Мемфисе полно профессиональных музыкантов, знать всех просто невозможно, — но, может быть, Элвис знаком с гитаристом Лютером Перкинсом, он живет вот тут, за углом? Элвис в ответ на все эти попытки Билла разрядить атмосферу только кивал и мычал что–то невнятное — он был мальчиком вежливым, но очень неуверенным в себе, поэтому только что–то бормотал себе под нос. «Он был таким юным, неопытным» — с удивлением вспоминал Скотти.

Затем заявилась Бобби вместе с Эвелин и сестрой Билла Мэри Энн. Внезапно в комнате оказалась целая толпа, и Элвис до смерти перепугался. «Однако они продолжали репетировать, — вспоминает Бобби. — Элвис пел медленные баллады, помню только одну из них, «I Love You Because». В конце концов Элвис отправился восвояси, и за стареньким «Линкольном» заструился шлейф выхлопных газов. «И как он тебе?» — спросил Скотти, надеясь, что Билл разглядел в парне то, что ему, Скотти, увидеть не удалось. «Не так, чтобы очень, — ответил Билл. — Юный воображала в дурацких одежках». — «Ну, а что ты можешь сказать по поводу его пения?» — настаивал Скотти: по неясным для него самого причинам ему хотелось, чтобы пение Элвиса Биллу понравилось. «Да ничего, вполне обычное — в конце концов, даже кошка умеет петь…»

В общсм–то. так думал и Скотти: ничего из ряда вон выходящего. Вряд ли парень споет эти песни так, что публика забудет, как их исполняют Эдди Арнолд или Хэнк Сноу. Однако он все–таки позвонил Сэму — да и как он мог не позвонить, раз тот поднял всю эту суету? Сэм, естественно, спросил, что он, Скотти, думает.

«Я ответил: «Он меня не потряс. Хотя у мальчишки голос хороший». И перечислил, что именно он пел. Сэм сказал: «Что ж, пожалуй, я ему завтра позвоню, попрошу зайти в студию — наверное, стоит послушать, как его голос звучит в записи». Я осведомился: «Так, может, мне собрать всю группу?» «Нет, — ответил Сэм. — Приходите только вы с Биллом — чтобы задать ритм. Не имеет смысла устраивать шоу».