Элвис Пресли. Последний поезд в Мемфис

Ред Уэст, звезда футбольной команды школы «Хьюмз» — ему, как и Ронни, предстоял еще один год до выпуска, — услышал эту вещь в радиопрограмме Дьюи. Произошло это в туристической палатке, разбитой неподалеку от Мемфисской военно–воздушной базы. Он вспоминает: «Это было невероятно… Это было, как будто ты пришел в кино и вдруг увидел в титрах знакомое имя. Я был счастлив за него и все равно не верил своим ушам». Он был поражен, услышав по радио того, кого считал едва ли не плодом своего воображения — словно ты приходишь в кинотеатр и вдруг видишь на экране своего хорошего знакомого. «Так оно и получилось со мной: я был безумно рад за него, но все равно не мог в это поверить».

А Джонни Блэк был в то время в Техасе: «Как раз начался праздник тела Христова — я поймал хьюстонскую радиостанцию, и там играли «That's All Right, Mama». Он сразу же узнал и песню, и голос, и характерный бас Билли и заявил жене: «Возвращаемся в Мемфис — там происходит нечто важное, и пропустить это я не могу».

После шоу в парке Овертон «That's All Right, Mama» стала, пожалуй, самой продаваемой в Мемфисе пластинкой. Все диск–жокеи принялись ее проигрывать — складывалось впечатление, что они боятся не успеть на набирающий скорость поезд. Ронни Смит обратился к Эдди Бонду, чтобы тот поговорил с Элвисом насчет совместной работы, но Элвис выразил ему свою признательность и сказал, что уже работает со Скотти и Биллом, и работает усердно. Для Элвиса и Дикси наступило время идиллии — затишье перед бурей, все знали, что вот–вот что–то важное должно произойти, но продолжали заниматься своими прежними делами. Оглядываясь назад, Дикси считала, что именно с этого момента все и покатилось под откос, что она начала терять его — внешний мир предъявил свои требования, но в тот момент она была преисполнена гордости за него: на него были обращены все взоры, а он был ее парнем и она собиралась стать миссис Пресли!

Они продолжали ездить в парк Риверсайд, по–прежнему угощались молочными коктейлями в маленьком парке возле дома Дикси, ели гамбургеры в закусочной Леонарда, смотрели фильмы в кинотеатре для автомобилистов и посиживали вечерами на крыльце. Элвис попросил Чарли Хэйзелгроува поместить пластинку в джубокс «Blues Shop», а также самолично отнес пластинку на роллердром «Рэйнбоу» — его владелец Джо Пьераччини вспоминал, что Элвис постоянно гонял ее в тамошнем джубоксе. Иногда они репетировали в химчистке брата Скотти. Дикси слушала их репетиции, а мысли ее были заняты совсем другим. Элвис рассказал ей, что Songfellows ищут нового вокалиста — Сесил от них ушел и заменил его в «Братьях Блэквуд», — и, хотя его попросили присоединиться к группе, он вряд ли теперь примет это предложение: ему интересно, каков будет результат его нынешнего проекта. Дикси, которой и представить было трудно уровня более высокое, чем певец в квартете, лишь молча кивала. Ведь все, чего бы он ни захотел, все получалось.

Воскресным вечером спустя неделю или пару недель после шоу в парке Овертон она вместе с ними отправилась в Западный Мемфис на радиостудию KWEM — группе предстояло выступление. Несколько вечеров перед этим они репетировали в гостиной Скотти — Скотти вел репетицию, Бобби кормила всех бутербродами, а Элвис говорил, что бы ему хотелось спеть. Случалось, он знал всего две–три строчки из песни, и тогда все присутствовавшие начинали судорожно вспоминать текст. А случалось — если это была песня, которую она или Элвис слышали у Чарли, — что слова вспоминала сама Дикси, или же Элвис произносил некое подобие текста, и тогда они переходили к следующей вещи. Самую активную роль в «образовании» Элвиса играли Скотти и Билл. «Они учили его, как надо правильно стоять перед микрофоном, — рассказывала Эвелин, жена Билли. — Они объясняли, как держать гитару, и вообще, как надо вести себя у микрофона. И он все это усвоил». «Можно было подумать, что мы его усыновили, — вспоминал Бобби Мур. — Мы должны были устроить все таким образом, чтобы он никуда не опоздал, а после вовремя попал домой — и при этом не ввязался бы ни в какие неприятности! Он же был сущий ребенок — все верно, очень милый парень, но он мог вести себя как то еще исчадие ада!»

По словам Бобби, когда за дело брался Элвис, «все вокруг начинали кататься от смеха»: Элвис играл свою роль всегда, и всегда играл ее с полной отдачей. Скотти же — кстати, тоже ценивший и понимавший добрую шутку — полагал, что всему должно быть свое время и место. Как–то раз Скотти и Билл грузили аппаратуру после второго или третьего воскресного концерта в «Бон Эйр»; Элвис и Бобби тем временем стояли возле машины. «Вышел Скотти и положил свой усилитель в багажник, а Элвис сказал: «Я вот тут подумываю, как бы мне назначить свидание твоей жене». Скотти промолчал, а я подумал: «О–го–го, тебе не следовало бы говорить этого!» И хоть Элвис ничего такого даже и помыслить не мог, Скотти тем не менее не проронил ни слова. Он сел за руль, а я сказала: «Полезли–ка в машину, парни, пока он не укатил без нас». Я‑то знала, что он не воспринял слова Элвиса как шутку».