Эмбрион. Начало

Сквозь туман что-то негромко бахнуло. Выстрел? Надеюсь, не гранаты кто-то швыряет… И этот кто-то точно с книгой за пазухой – в остальных Кат был уверен. Когда он впервые попал со сталкерами в эту кромешную жуть, его успели предупредить, чтобы не дергался. Стрелять не стрелял, а вот с фигурами этими пытался разговаривать, что было, то было. После третьего или четвертого раза привык. Надо сидеть и ждать, благо даже морты в эту кашу не лезут, бояться нечего.

– Нам все нипочем, через левое плечо… плюнем, и пойдем чере-е-з туман! – заорал Кат. Назло этой серой, сливающейся с землей и небом мути. Всему назло. Не заставили его бояться люди, а уж эта дрянь, неведомо откуда выползающая навстречу, и так же неясно куда потом девающаяся – тем более.

– Складно излагаешь! – сказал кто-то из тумана. Впервые на его памяти именно сказал. Или это прямо в голове прозвучало, минуя уши? Вообще глюк посетил?

– Да песня хорошая… – спокойно ответил Кат. Вслух. – И в тему опять же.

– Спой мне потом. – Голос говорящего словно бы хрип с каждым звуком, становясь все ниже. Уходя в совсем уж инфернальный бас. – По-тооом…

Вверху в клочьях исчезающей хмари мелькнули такие близкие, но недоступные облака. Прорвались.

– Поешь ты знатно! Думал уши заложит, – вынырнул из растворяющейся в воздухе дряни Ким. – Ни хрена не слышно, как обычно, только реинкарнация Хоя исполняет сольный номер. Круто, что и говорить.

Стрелял, естественно, Книжник. Перепугался до смерти, особенно когда из тумана соткалась молчаливая, но такая реальная фигура Зинченко, вот и не выдержал.

– А я голос слышал, – задумчиво сказал собравшимся вокруг него сталкерам Кат. – Со мной эта хреновина заговорила. Впервые.

– Мне когда-то Шамиль рассказывал, что какие-то слова слышал. Видимо, не врал. – Ким осматривался. Туман исчез словно по щелчку выключателя, надо было идти дальше.

Шамиль был одним из первых сталкеров, легендарным. Первый, побывавший на левом берегу после Дня. Там потом и пропал, когда Кат пацаном еще в убежище сидел, лет восемь назад. Сколько же времени Ким по поверхности бродит?

– Пошли, время дорого! – вмешался Буран. – По дороге обсудим.

Лезть на одну из «свечек» разрушенного жилого комплекса вместе с Катом решил Винни, как единственный знаток этих мест, хотя и тоже нечасто здесь ходивший. И естественно, Книжник, жадный до любых новых впечатлений от города. Остальные заняли позицию в подъезде, ощетинившись стволами. Милое дело от мортов в помещении отбиваться, если что. Вся сила собачек была в нападении с разных сторон, а здесь иди, попробуй – вход-то один. Он же и выход.

Шестнадцать этажей по лестнице вверх. Детские игры по сравнению со спуском по скобам тогда с Башни. Выход на чердак был закрыт на висячий замок, который Винни снес прикладом, даже не останавливаясь. Короткая лесенка на крышу.

Простор, да. И вид на город потрясающий. Но сейчас не до зеркала водохранилища, их интересует совсем другая сторона. Вот под ногами нитка улицы, уходящей от цирка к дамбе, вон серый зуб офисного центра, а за ним – их маршрут.

– Нам туда, – махнул рукой Макс. – Мимо «Дома быта», между ним и цирком, по Краснознаменной до упора. До кольца. Видишь дорогу?

А что, хорошая дорога. Машин гораздо меньше, чем в центре, синего сияния горячих пятен тоже не видно, только слева что-то есть. Но им туда, к Чижовке, и не нужно. Само Острогожское кольцо не видно, заслоняют дома, а вот за ним – да, странно получается. Там раньше частные дома шли, какие-то автобазы, а теперь почти вплотную к кольцу стояла стена леса.

– Я же говорил! Я говорил! – непонятно чему обрадовался Макс.

Винни при этом внимательно осматривал всю зону будущего похода. Черт его знает, любая мелочь там, внизу, может оказаться очень важной. Жизненно.

Кат внимательно присматривался к другому. Неподалеку от кольца, над деревьями за ним, кружили две еле уловимые взглядом точки. Он готов был спорить, поставив цинк патронов, что это совы. Два здоровенных крылатых убийцы. И идти придется прямо к ним.

– Спускаемся, – скомандовал Кат. – Что могли, рассмотрели. Дальше по обстановке.

Обстановка внизу была приближенной к боевой.

Сперва, услышав незнакомый визгливый голос, они схватились за оружие, но спустились и увидели, что никто не стреляет. Наоборот. Буран ржал так, что испуганное эхо гуляло между стен подъезда, то упираясь в почтовые ящики с сохранившимися номерами квартир, то гулко ухая в открытые двери лифтов – грузового, куда влезла бы вся мебель на одну квартиру, и пассажирского, маленького, напротив. Скрудж был не так шумен, просто криво ухмылялся, поглядывая на источник визга. Лысый спокойно контролировал ситуацию, а Ким стоял напротив небольшой сморщенной старушки в цветастом платке и напяленном поверх халата ватнике, здорово напоминавшем старинные фотографии из мест заключения.

– Чего приперлись? Пошли отсюда, наркоманы чертовы! Мутанты беззубые!