Эмбрионы

Слова, слова, слова… граница, нужна граница… пограничники бьют тревогу, с природой творятся сверхъестественные вещи… взорвался огромный вулкан, и с неба рухнула черная луна…

***

– Милая, ну как ты так? – кряхтел мужчина, откидывая окровавленный ватный диск в раковину.

– Прости меня, – тихо и стыдливо проговорила она в ответ, – за кабинет и за спальню.

– Ничего-ничего, я не злюсь. – Он спокойно и сосредоточенно вытирал ссадину жены, а его глаза были сконцентрированы целиком и полностью на запекшихся ранках по плечам и лицу.

– Даже не спросишь, что меня взбесило?

– Я и так понимаю, что ты устала. Накипело, и сорвалась, с кем не бывает?

Девушка подняла на него глаза, и муж прекратил манипуляции с перекисью. Он погладил ее по щеке и нежно, целебно поцеловал в губы. Все мышцы Анастасии расслабились и напряглись одновременно – она выдохнула.

– Ты такой хороший, – прошептала она ему прямо в лицо и сильно зажмурилась.

– Ничего не бойся, – уверенно и мужественно ответил тот. – Ты совсем себя не бережешь последнее время, милая, нельзя так.

Он умыл ее, бережно протер кожу, стараясь не повредить, и начал монотонно массировать ее виски, щеки и шею.

– Хоть от синяков этих фиолетовых избавимся, и сразу почувствуешь свежесть. – Артем тонкими движениями разогревал женскую кожу, а жена податливо наклонялась за его руками, впадая в странное подобие транса. Такие теплые, родные пальцы… ее поглотила какая-то благодарность и в то же время – кошмар.

– Я красивая? – Анастасия потянулась к его шее так тоскливо и трепетно, так нуждаясь в правильном ответе. Хоть каком-то ответе…

Он замялся, но потом с добрым смешком сказал:

– Конечно, что за вопросы? Родишь, переживешь эту трансформацию и снова придешь в свою форму. Будешь невероятной, как всегда.

Мужчина достал из выдвижной тумбочки расческу и ласково провел по ее волосам, пропуская каждый локон через зубчики и упоительно наслаждаясь золотисто-каштановыми переливами на свету.

Он расчесывал – чувствительно гладил – волосы женушки, и между двумя росло особое напряжение:

«И, надрываясь

в метелях полу́денной пыли,

врывается к богу,

боится, что опоздал,

плачет,

целует ему жилистую руку,

просит –

чтоб обязательно была звезда! –

клянется –

не перенесет эту беззвездную му́ку!

А после

ходит тревожный,

но спокойный наружно.

Говорит кому-то:

«Ведь теперь тебе ничего?

Не страшно?

Да?!»

Послушайте!

Ведь, если звезды

зажигают –

значит – это кому-нибудь нужно?

Значит – это необходимо,

чтобы каждый вечер

над крышами

загоралась хоть одна звезда?!9

21 Бессолнечный кабинет

Софья подавленно встала с кровати, еле перебирая ногами. Все тело скрипит, неприятно давит – она уснула вчера в одежде и даже не смыла макияж. На часах уже половина первого дня.

«Черт, такое чувство, будто кто-то пробил череп топором…» – Она замычала, оттянув кожу век вниз. Черные стрелки размазались кривыми потекшими тварями.

За окном гулял северный ветер, а эти дебилы-вороны, черные, как земля под снегом, пели свой извечный похоронный марш.

«Что я за говно? Просто взяла и струсила, убежала, оставив подругу лежать бесчувственным телом в куче хлама! Молодец, Ярцева, трясись и дальше за свою золотую задницу…»

Вдруг в нос ударил едкий запах хлорки, чего хозяйка квартиры не слышала с новоселья. Женщина вышла в коридор, и ее накрыло бешенство: Герман, нелепо повязавший свои кудри ободранными тряпками, вовсю драил пол. Парень скреб ламинат с таким остервенением, что не сразу заметил вошедшую.

– Доброе утро, – сконфуженно произнес он, нервно роняя дурацкую желтую перчатку.

– О… я хотя бы теперь знаю, какого цвета полы в моей квартире, – слегка удивленно и в негодовании протянула Софья. Тот повернулся мельком, а потом продолжил свое дело.

– Я там завтрак приготовил. – Юноша махнул перчаткой в сторону кухни. – Он уже остыл.

– Что?

– Наверное.

– Зачем?

– Что «зачем»? – Герман вконец растерялся под темным напористым взглядом.

– Зачем ты все это делаешь? Тобой уже не должно тут и пахнуть. Или ты забыл о последних событиях? – Она стремительно наполнялась гневом, скрестив руки.

– Ты о чем? – насторожился рыжеволосый. – Если бы ты меня выслушала, то все бы…

Бум! Начинается очередная серия мексиканского сериала!

– Уходи. Убирайся из моего дома! Катись! Проваливай! Котелок в руки – и вперед! – орала Софья, оттаскивая его за кофту. Дай волю, она бы искусала его до полусмерти, до сияющих костей.

– Успокойся, пожалуйста, – добродушно попросил Герман, видно, сдерживаясь из последних сил, и приподнялся ее обнять. Его сейчас разорвет, как ананас под прицелом.