Эмфирио

Гил взял ее за руки, и несколько секунд они стояли лицом к лицу на берегу канала: «Почему бы тебе не забыть, что ты барышня, и не остаться со мной? Не спорю, нам пришлось бы вести неприкаянную жизнь, и тебе пришлось бы отказаться от всего, к чему ты привыкла...»

«О нет! — Шанна холодно усмехнулась в сторону противоположного берега. — Между нами не должно быть недоразумений, а ты меня явно неправильно понял».

Гил поклонился как можно вежливее: «Очень сожалею, что причинил тебе беспокойство».

Вернувшись в трактир, Гил нашел старуху Вому и отсчитал ей несколько монет: «Я ухожу. Этого должно хватить за мой постой и за вчерашний ужин».

Уставившись на монеты, трактирщица разинула рот: «Постой-ка! Как насчет остальных? Этот тип с постной рожей — как его, Фонтан, Фантон? — сказал, что ты заплатишь за всех».

Гил презрительно рассмеялся: «За кого вы меня принимаете? Все, что с него причитается, с него же и возьмите».

«Будь по-вашему, господин хороший», — Вома опустила монеты в кошель под передником.

Гил вернулся в свою комнату, схватил пожитки, поспешно спустился к каналу, догнал первую попавшуюся баржу, разбежался и перескочил на нее. Баржа, груженая дублеными шкурами и чанами с бревенем в рассоле, воняла умопомрачительно. Тем не менее, это было своего рода средство передвижения. Гил договорился с хозяином и устроился с походной сумкой на носовом баке, где навстречу дул свежий ветер. Поглядывая на проплывающие мимо поля, он размышлял о дальнейшей судьбе. Путешествия, приключения, финансовая независимость! Не о том ли он мечтал долгие годы? Путешествия и приключения начались вовсю, недоставало только финансовой независимости. Гил пересчитал деньги — двести двадцать межпланетных условных денежных единиц, в просторечии именуемых «валютой». Достаточно, чтобы в одиночку прожить три-четыре месяца. Если строго экономить — пять. Что ж, на какое-то время какую-то финансовую независимость он приобрел. Откинувшись на связку дубленых шкур и глядя на проплывающие сверху кроны деревьев, высаженных вдоль канала, Гил думал о быстротечном прошлом, о вонючем настоящем и о чудесном, неисповедимом будущем.

Глава 17

Через неделю баржа причалила к бетонному пирсу на окраине Дейи. Гил вспрыгнул на набережную, почти не сомневаясь, что его встретят агенты Собеса или какой-нибудь местной полиции. Но у причала никого не было, кроме пары разнорабочих, накидывавших швартовы на тумбы, и те не обратили на него никакого внимания.

Гил направился по обочине широкой мостовой на северо-восток, в сторону центра города. С обеих сторон тянулись склады и фабричные здания из беленого бетона, с ленточными окнами сине-зеленого орнаментного стекла, с плавно загибающимися выпуклыми крышами из пеноматериала: все это сияло и отсвечивало ослепительным блеском в лучах Капеллы. Вдоль улицы дул свежий ветер, наполнявший воздухом одежду Гила, давно нуждавшуюся в стирке и починке. Гил надеялся, что прогулка поможет ему хотя бы отчасти избавиться от неподражаемых ароматов бревеня и шкур.

Судя по всему, был выходной день. На пустынных дорогах и в безукоризненно-белых фабричных корпусах царила тревожная тишина — лишь неугомонный ветер шумел в ушах.

Целый час Гил шагал по залитому солнцем проспекту, не встречая ни души. Постепенно он поднялся на гребень пологой возвышенности, откуда открылся вид на огромный, раскинувшийся до горизонта город. В центре теснились сотни сверкавших, как позолоченные кристаллы, стеклянных призм — одна выше другой, они могли бы соперничать с ажурными вышками вашмонтских башен в Амброе.

Жмурясь под лучами Капеллы, Гил стал спускаться по улице, окруженной кубическими белыми жилищами. Здесь, наконец, появились люди — загорелые, невысокие, черноволосые и черноглазые, с широкими лбами, мясистыми носами и квадратными подбородками. По сути дела, они не слишком отличались от обитателей Аттегаса. Когда Гил проходил мимо, горожане отрывались от своих занятий и смотрели ему вслед. Гила начинали смущать исходившее от него зловоние дубленых шкур, его рваная, грязная одежда инопланетного покроя, выросшая за две недели буйная борода, давно немытые, слежавшиеся волосы. В нескольких кварталах ниже по улице он заметил рынок — обширную девятиугольную площадь под полупрозрачной крышей из девяти разноцветных сегментов. Престарелый прохожий, опиравшийся на трость, дал Гилу пару полезных советов и объяснил, как пройти к пункту обмена валюты. Вручив клерку обменного пункта пять межпланетных монет, Гил получил пригоршню металлических пластинок. Расплачиваясь пластинками, он приобрел одежду и обувь местного образца, прошел в просторную чистую уборную, вымылся как мог и переоделся. В парикмахерской его побрили и постригли по местной моде. Чувствуя себя не таким грязным и не таким заметным, Гил продолжил путь к центру Дейи, воспользовавшись общественным транспортом — платным движущимся тротуаром, начинавшимся у рынка.