Эмигрант

— У бедняги умерла мать сегодня ночью. Ее больше ничего не держит в этом мире. Оковы спали, смирительный костюм снят. Теперь-то она может лишь парить в воздухе, не касаясь ногами земли. Теперь-то жизнь находится в ее хрупких дрожащих руках, которые могут лишь бессмысленно имитировать крылья птиц.

Вильгельм наконец взглянул на девушку. Ее карие волосы, похожие по цвету на молочный, а где-то даже горький шоколад, мягко лежали на плече мистера Уана, укрытом светлым пальто. В голове опять вернулся темный переулок. Громче звучали слова незнакомца. Больнее резал сердце вопрос. «Я одинок?»

— Почему же она взяла именно его? — спросил, еле сдерживая слезы, Вильгельм.

— Он все-таки смог поглотить ее в свой мир. Совсем скоро наш успешный друг, имя которому мистер Уан, погрузиться в иллюзию любви. Да… Совсем скоро он окончательно потеряет голову…

Из уст спрятанного мужчины послышалось то ли всхлипывание, то ли усмешка.

— Ты говоришь сейчас прямо как поэт. Может, задумаешься насчет творчества?

— Перестаньте уже уговаривать меня, — улыбнулся Питер, краем глаза смотря на Вильгельма. — Я не имею собственной души. А о других писать храбрости нет. Я слишком плохо знаю людей, чтобы рисовать их портреты по памяти.

— Тогда советую вам начать привыкать к миру.

Громкий гудок поезда сотряс ночной воздух.

— Нам надо бы приобрести билеты, — Вильгельм собирался подойти к кассе, но его руку схватил Питер.

— Я уже успел приобрести парочку.

Сквозь солнцезащитные очки мужчина в черном пальто пристально пытался всмотреться в расплывчатое лицо своего спутника.

— Не нравятся мне твои загадки. Не нравятся…

— Вы не следователь, дорогой мой товарищ по несчастью, вы обыкновенная неполноценная личность взрослого человека, в котором одну половину занимают гордость, самостоятельность и осознанность, а другую обида, зависть и капризность.

— По вашей логике я наполовину взрослый, наполовину ребенок?

— Все так.

Парочка подходила к выходу. Питер и Вильгельм тут же спрятались за ближайшим кустом. Слушая нетерпеливое пыхтение поезда, серой личности и мужчине в черном пальто казалось, что они являются актерами какой-то комедии. Сев в поезд, они еще долго не решались зайти в купе. Питер молча стоял у окна и курил, наблюдая за проплывающим мимо пейзажем. А Вильгельм угрюмо опустил голову, рассматривая проплывающие мимо тени. В их головах не было мыслей. Они хотели спать.

И в этом желании отдаться сновидениям заключалась их единственная искренность за весь долгий и утомительный день.

Глава XII

Вернувшись в город, мистер Уан поселил девушку у себя. Пускай квартира стала тесной, но она все еще было комфортной и удобной даже для двоих постояльцев. У героя начался период проживания со своей половиной. Во время всего цикла открывались новые подробности о характере девушки, которые выражались в мелочах обыденности. Даже самый простой подход к процессу готовки или уборки уже говорил о многом о человеке, делящим с тобой одну квартиру. Вместе с более четким ощущением времени появились пустоты, которые заполнялись работой. Мистер Уан вернулся в кампанию, где никто особо не был удивлен его возращению. Все снова приняли героя как кумира. Будто не было месяца, проведенного в санатории. Жизнь снова поехала по привычной колее. Однако теперь мистер Уан замечал то, чего не видел раньше. В людях виднелось безразличие. За широкой улыбкой и громкими возгласами прятались равнодушие и лживость. В знакомых очертаниях лица открывались новые маски. В поведении сотрудников читалось отчаяние и жалость. Никакой искренности вокруг не проглядывалось. Никакого желания ни жить, ни умирать. И это выглядело жутко, страшно, ненормально. Вдруг весь мир погрузился в прозрачный пузырь, сквозь который не проходил свет, а изнутри его оболочка покрывалась густыми тучами, сеющими лишь угнетающий и плотный дождь.

И в этом мире жил мистер Уан?

Он стал относится к окружающим более грубо, нервно и несдержанно. Окружающие замечали агрессивное поведение героя и реже подходили к нему. Сначала они смотрели на него издалека, затем и вовсе перестали оглядываться. Кто-то однажды сказал что-то нехорошее про мистера Уана, и теперь вся кампания считает его козлом отпущения, выскочкой, горделивой и заносчивой. Незаметно герой стал изгоем общества, сам того полностью этого не признав. Все его мысли были заняты одной загадкой: как изменился мир? Что в нем поменялось такого, что люди вмиг обрели совсем иные, будто более настоящие лица, выражающие безразличие, осуждение и раздражение? Когда противные глаза, в которых читалось восхищение, превратились в холодные затылки? Неужели в этом был виноват сам мистер Уан? Или общество, осознав, что герой видит их настоящим, решило запретить его?