Эмигрантка в стране магазинов

Приблизительно через час всех находившихся до моего прихода пациентов уже обслужили. Несмотря на это, пожилая женщина-регистратор, которой по прибытии я предъявила документы и описала суть своей проблемы со здоровьем, продолжала вызывать на врачебный осмотр прибывших после меня, а я по-прежнему ожидала медицинской помощи. Так прошел еще час, и, замечу, все это время ноги у меня болели нешуточно. В конце концов, я решила выяснить, в чем же дело, и враскоряку, на полусогнутых и ужасно опухших конечностях приблизилась к пожилой регистраторше приемного отделения и в предельно вежливой форме поинтересовалась, когда же меня все-таки примут. Ведь я же пришла намного раньше тех, кто уже попал на врачебный осмотр. Презрительно хмыкнув, работница отделения скорой помощи окатила меня равнодушным взглядом и сквозь зубы процедила: «Девушка, у вас проблема не срочная. Мы в курсе. Сидите и ждите».

Так прошло еще полтора часа, в течение которых вновь поступавшие больные один за другим проходили к врачу. Хотя, судя по их внешнему виду, они находились далеко не при смерти и, уж во всяком случае, не в предобморочном состоянии, в котором пребывала на тот момент я, усилием воли заставляя себя не потерять сознания и не грохнуться на пол в зале ожидания. В итоге, собрав последние силы в кулак, я решила обратиться к другой регистраторше приемного отделения, русоволосой женщине лет тридцати пяти. Доковыляв до нее, я страдающим голосом задала тот же самый вопрос, с которым три с половиной часа назад обратилась к ее пожилой напарнице. В ответ молодая женщина окинула меня сочувствующим взглядом, а затем ткнула пальцем в сторону пожилой: «Ваша жалоба поступит к врачам от моей коллеги, а я вам, к сожалению, ничем помочь не могу». «Понятно», – обессиленно проронила я и, встретившись взглядом со старухой Шапокляк, интуитивно почувствовала, что она меня за что-то очень сильно ненавидит, а в следующую же минуту совершенно неожиданно для себя узнала, за что.

Повернувшись к ним спиной, пошатываясь и еле-еле переставляя ноги, я направилась обратно к своему сиденью и в тот же самый момент отчетливо услышала, как пожилая служащая приемного отделения на местном языке, видно, решив, что я его толком не знаю, заявила своей молодой напарнице: «Я эту русскую специально здесь столько времени держу, ничего, пусть помучается. Вероятно, ты не в курсе, но мою дочь с двумя детьми год назад бросил муж, с которым они до этого десять лет вместе прожили, душа в душу. Ушел от нее к русской, такой же, как эта, молодой сучке. Так что пусть эта дрянь еще парочку часиков здесь попарится. Моя дочка вон как настрадалась из-за такой же сволочи! Только не делай вид, что тебе ее жалко! Будто ты и сама не знаешь, что все русские – продажные шлюхи!» Услышав это, я слегка запнулась и, чуть не упав на пол, с грохотом плюхнулась на ближайшее сиденье. В то же самое время в голове у меня промелькнуло: «Слава богу, что я только с волдырями на ногах сюда попала, а не с острым приступом аппендицита. А иначе старуха Шапокляк, и глазом не моргнув, отправила бы меня на тот свет, так и не показав врачам». Затем я позвонила мужу и попросила его меня оттуда забрать, однако про услышанный разговор ничего не сказала, потому что не хотела его расстраивать. Вскоре супруг доставил меня домой, и там я принялась лихорадочно соображать, как же теперь попасть в отделение скорой помощи. В какой-то момент вслух вырвалось: «А может, вызвать неотложку на дом? Ведь не могут же врачи не приехать по вызову!?» Муж в растерянности пожал плечами: «А тебе самой-то хочется туда возвращаться?»