Эмили и волшебная дверь

Она решительно зашагала наверх. До верхней площадки осталось всего-то несколько ступенек. Если как следует сосредоточиться, она сумеет разглядеть настоящую лестницу сквозь волшебное наваждение. Да, вот ступеньки. Они никуда не исчезли, пусть даже Эмили представлялось, что она поднимается вверх по холму, поросшему сочной зелёной травой, перемежавшейся пологими каменистыми выступами.

– Это чары, – пробормотала Эмили, стараясь не заглядеться на удивительные цветы, растущие прямо на камнях. Они так восхитительно пахли, а их лепестки сверкали, словно крошечные самоцветы… Эмили вскрикнула от досады, крепко зажмурилась и пошла дальше на ощупь. Каменистые выступы ещё не ощущались камнем, но девочка почему-то была уверена, что, если не поторопиться, деревянные ступени у неё под ногами действительно превратятся в камень.

На верхней площадке ей пришлось приоткрыть глаза. Она очень старалась не смотреть в зеркало в цветочной раме, но краем глаза всё-таки уловила движение за стеклом. Там кто-то был – или что-то было. Ну ничего. Сейчас Эмили доберётся до своей комнаты и захлопнет дверь. И уже не будет никаких наваждений, никаких сестёр-феечек, машущих крыльями и насылающих чары, и тогда она сможет спокойно подумать.

Со временем тоже творилось что-то странное. Оно как будто застыло, и путь от большой лестницы до маленькой лесенки на чердак растянулся на много часов. Но Эмили не желала сдаваться. Как бы её ни тянули назад, сейчас им её не вернуть! Держась руками за стену, она упорно пробиралась вперёд. Где-то на середине площадки она отважилась оглянуться и приоткрыть глаза. Лучше бы она не оглядывалась. Теперь вся лестница заросла молодыми деревьями, их ветви сплетались друг с другом, путаясь в тёмных побегах плюща, усыпанного крохотными белыми цветочками. Цветы пахли мёдом.

– Я не люблю мёд, мама, – сердито проговорила Эмили. – Ты должна знать.

«Ты бы знала, если бы я была твоей родной дочкой», – добавила она про себя, и глаза вновь защипало от слёз.

Плющ потянулся к Эмили, оплёл её пальцы, крепкие, гибкие стебли потащили её к себе в заросли. Девочка отдёрнула руки. Листья задрожали и зашелестели, словно в изумлении.

– Перестаньте! Оставьте меня в покое! Я иду к себе в комнату!

Она уже добралась до лесенки на чердак и полезла наверх на четвереньках, упорно цепляясь пальцами за ступеньки, хотя ступеньки стонали и проседали под ней. Это не тонкие веточки, это обычные ступеньки, – твердила себе Эмили. Это просто иллюзия. Наваждение. И она не даст себя обмануть.

Лестница всё-таки закончилась. Эмили протянула руку и схватилась за белую фарфоровую дверную ручку. Девочке не хотелось даже думать о том, что может ждать её за дверью. Дверь светилась. Фиолетовая краска, которую Эмили выбирала сама, стала полупрозрачной, как аметисты в любимом Евином ожерелье. Эмили рывком распахнула дверь, не глядя влетела в комнату и захлопнула дверь у себя за спиной.

– Оставьте меня в покое! – крикнула она и, привалившись спиной к двери, закрыла глаза. А когда открыла их снова… Похоже, она сильно ошиблась. Она почему-то решила, что, как только войдёт в свою комнату, всё волшебство прекратится. Она думала, мама с папой поймут, что ей хочется побыть одной.

Но дверь продолжала светиться и со стороны комнаты. На самом деле здесь она сияла даже ярче. Эмили видела, как это странное аметистовое сияние проходит сквозь её пальцы, прижатые к двери, – точно так же, как свет фонарика проходит сквозь пальцы, если накрыть фонарик рукой. Только это свечение было ярче, сильнее, и от него исходил тот же густой запах мёда, что и от крошечных белых цветов на лестнице.

И было в нём что-то неведомое и чужое. Эмили почему-то была уверена, что Пепел, Ева и сёстры здесь ни при чём. И Стриж уж точно не сотворил бы ничего подобного. Там, внизу, даже когда Ева преобразилась в сказочную эльфийскую королеву с огромными серебряными глазами и пламенеющими волосами, для Эмили она всё равно оставалась собой. Крылья Юлы были неотъемлемой частью Юлы. Теперь, когда Эмили об этом задумалась, она поняла, что узнала бы чары кого-то из них. Сразу бы их отличила от всех остальных.

В этом медовом сиянии… здесь что-то другое.

И её комната тоже стала другой.

На самом деле это была никакая не комната.

Эмили проглотила комок, вставший в горле, и оторвала руки от двери. Она узнала это место. В колдовском фиолетовом свечении всё смотрелось иначе, но яркий свет постепенно тускнел, и Эмили больше не сомневалась: это тот самый берег реки из её сна.

Сейчас здесь было темно, словно тоже близилась ночь, но почему-то именно в темноте это место казалось более реальным. Как будто сон сделался явью. От реки поднялся холодок, прошелестел в листьях плакучих ив, склонившихся над водой. Эмили зябко поёжилась. Нет, это не сон.

Это всё по-настоящему.

Она прошла через волшебную дверь в какой-то другой мир. Это действительно был другой мир, а не наваждение, как на лестнице, когда Эмили видела настоящие ступеньки под наведёнными чарами.