Эмиссар чёрной Армады

Присмотревшись, я мог различить тлеющие в людской мешанине голубые огоньки. Это были проводники той самой загадочной энергии, иных констант, иных пространств, о которых говорил Диксон. Это были источники зла. И по ним, если наводить порядок, нужно было бы бить по первым. Только кто их различит, кроме меня? Шестернёв? Другие суперы? Вряд ли. Намётанный глаз только у меня. Почему? Это вопрос другой. У меня есть своё мнение по этому вопросу.

— Представить не мог, что увижу такое, — выдавил Шестернёв. — Что они хотят делать?

— Что делали весь день — жечь живьём. Раньше правоверные рубили неверным головы и забивали камнями. Шейх Махтум гибче, чем кажется. Он перенял христианский опыт — инквизиции.

Первого пленного потащили к костру. Рука Шестернёва потянулась к разряднику. С этой позиции мы с двух стволов смогли бы натворить немало, имея разрядники «Торнадо» — разработанные на основе звёздных технологий и, естественно, не преподнесённые Асгардом в подарок человечеству. Было желание навести шорох. Но не это главное. Мы пришли за Найдёнышем. Он здесь. Но я почти потерял с ним контакт.

— Спокойно, дружище, — я положил ладонь на руку Шестернёва, и тот будто очнулся.

— Ну, куда?

— Там… Нет, выше.

Он стоял в холле тридцатого этажа спиной к нам и взирал на площадь. Человек как человек. Рост ниже среднего. Осанка немного согнутая. Широкие плечи. Тёмный комбинезон. И… И ощущение невиданной мощи, исходящее от него.

Толпа внизу взорвалась визгом. Наверное, первую жертву кинули в костёр. Мне показалось, что плечи незнакомца устало поникли.

Я сжал рукоятку разрядника.

— Ты хочешь убить меня? — не оборачиваясь спросил Найдёныш.

Моя рука налилась тяжестью. Возможно, я и смог бы выстрелить в тёмную спину, но понимал, что это будет нелегко. Шестернёв тоже застыл в неподвижности.

— Почему мечтаешь о моей смерти?

— А почему ты несёшь с собой смерть? — выдавил я.

— Я? Смерть? Они сами убивают себе подобных.

— Но ты принуждаешь их поступать так.

— Я? Нет. Они слабы и не в силах противостоять току мощи. Ты — можешь противостоять. В тебе сила. Ты — пилигрим.

— Кто?

— Ты можешь бродить между мирами. И твой друг тоже. Я понял вас.

— Ты тоже пилигрим?

— Я могу бродить меж мирами.

— Зачем ты пришёл в наш мир?

— Не знаю… Пришёл? Нашёл? Вернулся?.. Нет знания. Есть отчаянье.

— Кто ты?

— Нет знания.

— Ты рагнит?

— Нет знания.

— Ты несёшь зло. Гибель людям.

— Люди? Мне жаль людей.

— Так остановись!

— Не могу. Хотел. Не могу… Мне нужно что-то вспомнить… До свиданья.

Я вскинул руку и выстрелил. Разряд проделал в стене дыру. Но Найдёныша на месте не было. Он переместился.

Я сумел ощутить его след и переместился вслед за ним. Я очутился двумя этажами ниже, преодолев метров десять — это мой предел для перемещения, он потребовал уйму энергии.

Я ещё раз выстрелил. Найдёныш попытался уклониться, но разряд чиркнул его по плечу. А потом я получил страшный энергоудар в солнечное сплетение и скорчился на полу, не в силах сделать вздох.

— Ух, — выдавил я. — Лучник! Уходит!

Толя Гостев наверняка видел происходящее по СТ-связи. Его группа блокировала все выходы. Найдёныша ждал тёплый приём.

Я попытался встать, но лишь растянулся на полу и потерял сознание.

Очнулся я через несколько минут. Силён Найдёныш. Такой удар. Не поставь я энергозащиту (похожая защита была известна ещё китайцам в давние времена и называлась железная рубашка), быть мне трупом. А ведь после такого энерговыброса Найдёныш снова переместился.

— Живой? — Шестернёв тряс меня за плечи. Рядом стоял Гостев.

— В какой-то мере. Где Найдёныш?

— Ушёл, — сказал Лучник. — Мы упустили его.

— Спасибо за службу, дармоеды…

***

Вся наша опростоволосившаяся бригада собралась в кабинете Чаева. Выглядели мы побитыми собаками, и Чаев не спешил разубеждать нас в осознании собственной бесполезности.

— Ну, супермены, обвели вас вокруг пальца. Как мальчишек сделали.

— А вы бы попробовали его удержать, — начал я возражать, но слова мои звучали жалко.

— Попробовали?.. Вот именно — пробовали. Нужно не пробовать, а делать, Чаев махнул небрежно рукой — мол, что с вами, убогими, говорить.

Честно говоря, он был во многом прав. Расследование шло ни шатко, ни валко. Что-то незаметно было, чтобы бывший оперативник класса «А» Аргунов продемонстрировал глубину и широту оперативного мышления, проник бы зорким глазом в суть и достиг блестящих результатов. Но кое-что всё-таки сделано. Мы знаем врага, а это уже немало. Так что со снисходительной иронией Чаев мог бы повременить.

— Три тысячи погибших — это по самым скромным подсчётам — в Ташкенте, сказал Чаев. — Сколько это будет продолжаться?

Тушмухамедов всё-таки удержался в своём кресле. Подоспевшие верные президенту войсковые части начали вытеснение и уничтожение повстанцев. Между тем криз пошёл на убыль, с людей спадал раж ожесточения и оковы безумия, возвращался страх. Людская масса утратила свою разрушительную монолитность. Непримиримые отряды смертников и киргизских сепаратистов были сметены регулярными частями, и сейчас их разрозненные группы безжалостно добивались.