Эмма

– О каких новостях речь? – ответила Эмма. По виду и голосу Харриет невозможно было понять, знает ли она уже о помолвке.

– Про Джейн Фэрфакс. Просто удивительно! Слыхали вы когда-нибудь подобное? Ах! Не бойтесь, вам не нужно ничего скрывать, мистер Уэстон мне уже все рассказал. Я только что с ним столкнулась. Он сказал, что это большой секрет, так что я никому больше не расскажу, но вы, он сказал, уже все знаете.

– Что же мистер Уэстон вам рассказал? – спросила Эмма, по-прежнему озадаченная.

– О! Он все мне рассказал! Что Джейн Фэрфакс и мистер Фрэнк Черчилль собираются пожениться и что они уже давным-давно помолвлены. Невероятно!

И правда невероятно – поведение Харриет Эмму поразило, она не знала, что и думать. Очевидно, подруга ее сильно изменилась. Новость Харриет не взволновала, не расстроила и будто бы совершенно ее не касалась. Эмма смотрела на нее, лишившись дара речи.

– Могли бы вы подумать, что он в нее влюблен?.. – воскликнула Харриет. – Хотя вы-то, наверное, и могли… с вашим талантом читать в чужих сердцах, – на этих словах она зарделась, – но все остальные…

– Честное слово, – заговорила Эмма, – я уже начинаю сомневаться в своем таланте. И как вы можете предполагать, что я догадывалась о его чувствах к другой женщине и в то же время – хоть и неявно – поощряла вас? Я до последнего и не подозревала даже, что Фрэнк Черчилль может взглянуть на Джейн Фэрфакс. А иначе, можете быть уверены, я бы постаралась вас предостеречь.

– Меня! – изумленно вскричала Харриет, краснея. – С чего бы вам предостерегать меня? Не думаете же вы, что я неравнодушна к мистеру Фрэнку Черчиллю?

– Рада слышать, с какой стойкостью вы об этом говорите, – с улыбкой ответила Эмма, – но ведь не станете вы отрицать, что было время – причем, совсем недавно, – когда вы дали мне понять, что он вам небезразличен?

– Он!.. Что вы, никогда! Дорогая мисс Вудхаус, как же вы могли так неверно меня понять? – Она взволнованно отвернулась.

– Харриет! – вскричала Эмма и, помедлив, добавила: – О чем вы говорите?.. Господи помилуй! О чем вы?.. Неверно понять!.. Неужели тогда?..

Больше она не могла вымолвить ни слова и в онемении села, с ужасом ожидая, что же скажет Харриет.

Харриет стояла поодаль, отвернувшись, и ответила не сразу, а когда наконец заговорила, то звучала не менее взволнованно, чем Эмма.

– Никогда бы не подумала, что вы не так меня поймете! – начала она. – Конечно, мы договорились никогда не называть его имени, но он настолько превосходит всех остальных, что я и не подозревала, будто вы можете подумать о ком-то другом. Надо же, мистер Фрэнк Черчилль! Да кто на него взглянет, когда рядом есть он. У меня, смею полагать, не такой дурной вкус, чтобы думать о мистере Фрэнке Черчилле, который в сравнении с ним – ничто. Поразительно, как вы могли так заблуждаться!.. Я бы и не посмела мечтать о нем, не позволила бы себе такую дерзость, если бы не была уверена, что вы всецело одобряете мой выбор и поощряете мои чувства. Вы ведь сказали мне, что чудеса случаются, как случаются и куда более неравные браки – это ваши собственные слова! Без того я бы даже не решилась дать волю… у меня бы и в мыслях не было… Но вы-то знаете его всю жизнь…

– Харриет! – вскричала Эмма, решительно взяв себя в руки. – Покончим с этим сейчас же, скажите прямо. Неужели вы говорите о… мистере Найтли?

– Разумеется. Я бы никогда и не подумала ни о ком другом, и мне казалось, вы меня понимаете. Из нашего разговора все было ясно.

– Не совсем, – едва сдерживаясь, возразила Эмма, – раз все ваши слова возможно было отнести к другому человеку. Я почти готова поручиться, что вы даже назвали имя мистера Фрэнка Черчилля. И я уверена, вы даже упоминали об услуге, оказанной вам мистером Фрэнком Черчиллем, когда он спас вас от цыган.

– Ах, мисс Вудхаус! Как же вы могли забыть!

– Милая моя Харриет, я прекрасно помню все, что сказала вам по этому поводу. Я сказала, что меня ваши чувства не удивляют, что после оказанной вам услуги они вполне естественны, а вы согласились и очень горячо говорили и о самой услуге, и о том, что вы испытали, когда увидели, как он спешит к вам на помощь… Я прекрасно все помню.

– Боже мой! – воскликнула Харриет. – Теперь-то я понимаю, о чем вы, но тогда я говорила совершенно о другом. Не о цыганах и не о мистере Фрэнке Черчилле. Нет! – воодушевившись, продолжала она. – Я говорила о куда более дорогом воспоминании – о том, как мистер Найтли подошел и пригласил меня на танец, когда мистер Элтон отказался и когда других кавалеров не оказалось. Вот о какой доброй услуге я говорила, вот о каком благородном великодушии и щедрости, вот когда я поняла, насколько он превосходит всех на этом свете.

– Боже правый! – вскричала Эмма. – Какая злосчастная, какая досадная ошибка!.. Что же теперь делать?

– Значит, вы бы меня не поощряли, если бы поняли верно? Положение мое, во всяком случае, было бы куда хуже, если бы речь шла о другом… а теперь… все же, возможно…

Она замолчала. Эмма не могла говорить.