Эмма

— Мисс Вудхаус, — спросил Фрэнк Черчилл, взглянув на стоявший позади него столик, до которого можно было дотянуться рукой, — ваши племянники забрали свою азбуку? Коробочку с буквами? Помнится, прежде она стояла здесь. Вечер выдался хмурый, более похожий на зимний, нежели на летний. Помнится, как-то утром мы славно провели время, составляя загадки с этими буквами. Сейчас я тоже мог бы загадать вам загадку.

Эмма с готовностью достала шкатулку и высыпала азбуку на стол. Более всех игра занимала их двоих — ее и Фрэнка. Они быстро слагали слова друг для друга и для всякого, кто тоже выказывал к тому охоту. Тихость этой забавы пришлась очень по вкусу хозяину дома, не любившему более шумных увеселений, какие порой предлагал мистер Уэстон. Теперь пожилой джентльмен спокойно сидел, с наслаждением жалея «бедных маленьких мальчиков», которые уже покинули Хартфилд, а если ему под руку случайно попадалась карточка с буквой, восхищался тем, как красиво Эмма ее вывела.

Фрэнк Черчилл загадал слово для мисс Фэрфакс. Та, быстро оглядев сидевших за столом, задумалась. Фрэнк уселся подле Эммы, Джейн напротив, мистер Найтли сбоку, причем выбрал себе такое место, чтобы лучше и незаметнее наблюдать за всеми троими. Мисс Фэрфакс сложила слово и, улыбнувшись, отодвинула его. В этот момент она не смотрела на стол, поэтому буквы не смешались с остальными, а только друг с другом. Над ними тотчас склонилась Харриет, которой, вопреки всем стараниям, до сих пор не удавалось ничего разгадать. Мистер Найтли помог ей, и она торжествующе провозгласила составленное слово: «Оплошность!» Никто бы не понял скрытого смысла этой загадки, если б не зардевшаяся Джейн Фэрфакс. Заметив ее смущение, мистер Найтли тотчас связал слово «оплошность» со сном, о котором недавно шла речь, но в чем именно эта оплошность заключалась, сказать не мог. Что же сталось с его любимицей? Куда подевались ее осторожность и такт? Неужели Фрэнк Черчилл сумел вскружить ей голову? В каждом его шаге мистер Найтли замечал неискренность. Эти буквы, использованные им для тайного флирта, были не просто детской игрой, а частью игры более сложной, основанной на двуличии и обмане.

С сильным чувством негодования, тревоги и недоверия мистер Найтли продолжал наблюдать за Фрэнком Черчиллом и двумя ослепленными барышнями. Загадав для мисс Вудхаус некое короткое слово, молодой джентльмен передал ей буквы с хитрой притворно-застенчивой улыбкой. Эмма рассмеялась, но все же предпочла сделать вид, будто усматривает в загадке нечто заслуживающее порицания:

— Ах что за вздор! Как вам не стыдно!

Взглянув на Джейн, Фрэнк Черчилл сказал:

— Быть может, я передам это слово ей?

Эмма с веселой горячностью возразила:

— Нет-нет, даже думать не смейте!

Не вняв ее протесту, галантный молодой человек, умевший, по-видимому, влюбляться, не испытывая истинных чувств, и нравиться, не будучи подлинно учтивым, придвинул буквы к мисс Фэрфакс и, напустив на себя степенную вежливость, просил ее разгадать слово. Мистер Найтли, сгоравший от нетерпения, воспользовался первой же возможностью, чтобы взглянуть на стол. Мисс Фэрфакс, по всей видимости, нашла разгадку в одно время с ним — то было слово «Диксон». В отличие от мистера Найтли Джейн, очевидно, поняла, отчего ей предложили именно эти шесть букв, и сочла намек оскорбительным. Ощутив устремленные на нее внимательные взоры, она загорелась таким густым румянцем, какого мистер Найтли никогда у нее не видел.

— Я думала, собственные имена загадывать не разрешается.

Не говоря более ни слова, Джейн всем своим видом дала понять, что продолжать игру не намерена, отвернувшись от своих обидчиков. Мисс Бейтс, на которую она обратила взор, воскликнула в ответ на ее молчаливый призыв:

— Ах, верно, моя дорогая! Я сама хотела это сказать. Нам с тобой и вправду пора. Скоро стемнеет, и бабушка начнет беспокоиться. Вы очень любезны, сэр, но мы вынуждены откланяться.

Та поспешность, с какой мисс Фэрфакс поднялась, свидетельствовала о том, что тетушка правильно угадала ее желание.

Джейн хотелось поскорее выйти из-за стола, но в ту же минуту повскакали и остальные, мешая ей выбраться. Мистеру Найтли показалось, будто она, не глядя, решительно отодвинула от себя новое, настойчиво предложенное ей слово. Затем начались поиски ее шали, в коих участвовал и Фрэнк Черчилл. В суете, охватившей полутемную комнату, мистер Найтли не разглядел, как они разошлись.

Сам он задержался в Хартфилде дольше других. Мысли его были всецело заняты давешними наблюдениями. Когда зажгли свечи, он решил, что должен, определенно должен, как преданный друг Эммы, кое о чем ее расспросить. Он не мог видеть ее в такой опасности и не попытаться предостеречь.

— Не согласитесь ли вы разъяснить мне, Эмма, что за шутка заключалась в том последнем слове, которое Фрэнк Черчилл предложил вам и мисс Фэрфакс? Само слово я видел, однако не понял, чем оно могло так позабавить одну девицу и так уязвить другую.