Эмма

— Ваши чувства естественны. Естественны и заслуживают уважения. Да, заслуживают. Выбрав его, вы доказали, что знаете толк в людях и умеете быть благодарной. Однако назвать ваш выбор счастливым я, увы, не могу. Харриет, я не советую вам давать волю этому чувству, ибо не могу обнадежить вас в отношении его взаимности. Подумайте о том, что вас ждет. Быть может, лучше подавить в себе это увлечение, покамест не поздно. Во всяком случае, пусть оно не слишком вами овладевает до тех пор, покуда вы не убедитесь, что ваш предмет отвечает вам тем же. Я хочу предостеречь вас сейчас, чтобы в дальнейшем уж не возвращаться к этому разговору. Вмешиваться я более не стану и с сего момента ничего не должна слышать об ваших чувствах. Не станем упоминать даже имени этого джентльмена. В прошлый раз мы очень ошиблись, теперь будем осторожны. Он в самом деле стоит выше вас, между вами могут возникнуть серьезные преграды, но, поверьте, бывали и не такие чудеса, не такие неравные браки! Как бы то ни было, берегите себя от разочарования. Я бы не хотела, чтобы вы слишком обнадеживались. И, чем бы все это ни завершилось, знайте: отдав предпочтение ему, вы выказали то совершенство вкуса, которое я высоко ценю в людях.

В знак молчаливой признательности и покорности Харриет поцеловала у мисс Вудхаус руку. Эмма искренно полагала, что подруге не повредит привязанность к неровне: напротив, ум ее сделается возвышеннее и утонченнее, вследствие чего ей не будет угрожать опасность опуститься ниже, чем следует.

Глава 5

Занимая свой ум планами, надеждами и молчаливыми допущениями, Эмма дождалась наступления июня. Этот месяц не принес жителям Хайбери и окрестностей никаких значительных перемен. Элтоны по-прежнему говорили о предстоящем приезде Саклингов и о прогулках в ландо, мисс Фэрфакс по-прежнему гостила у своей бабушки. Возвращение Кэмпбеллов из Ирландии, ожидаемое к Иванову дню, отложено было до августа, и это означало, что Джейн, вероятно, пробудет в Хайбери еще два месяца, ежели у нее достанет сил противиться благодеяниям миссис Элтон, вопреки ее желанию норовившей поскорее предоставить ей чудесное место гувернантки.

Мистер Найтли, по ему одному ведомой причине сразу невзлюбивший Фрэнка Черчилла, только укрепился в своей неприязни к последнему, заподозрив, что тот ведет с Эммой некую нечестную игру. В том, что молодой человек избрал мисс Вудхаус предметом своих воздыханий, сомневаться не приходилось: на это указывали и знаки внимания, которые оказывал ей он сам, и намеки его отца, и осмотрительное молчание мачехи. Слова и поступки, осторожные и неосторожные шаги — казалось, все согласно говорило об одном и том же, а потому столь многие и прочили за него Эмму, в то время как сама она предназначила ему в жены Харриет. Ну а мистер Найтли, вопреки общему мнению, начал подозревать, что мистер Черчилл неравнодушен к мисс Фэрфакс, ибо между ними можно было наблюдать непонятные признаки тайной взаимной склонности. Как ни желал Найтли избежать ошибок Эммы, однажды заметив эти симптомы, внушить себе, будто это ничего не значащая случайность, уже не мог. Как-то раз на обеде у Элтонов, на который мисс Вудхаус не была приглашена, он приметил, что молодой Черчилл гораздо чаще, чем подобает поклоннику Эммы, поглядывает на Джейн. Оказавшись в их обществе в другой раз, Найтли живо припомнил давешние свои наблюдения. Боясь уподобиться герою Купера, который, глядя в сумерках на тлеющие угли, «то видел, что воображеньем рождено»[17], он все же не мог не укрепиться в своем подозрении: между Фрэнком Черчиллом и Джейн Фэрфакс есть тайная симпатия или даже тайный уговор.

Однажды после позднего обеда Найтли отправился в Хартфилд, намереваясь по обыкновению скоротать там вечер. Эмма и Харриет собирались на прогулку, и он присоединился к ним. На обратном пути их компания нечаянно повстречалась с другой, более многочисленной: то были мистер и миссис Уэстон с сыном и мисс Бейтс с племянницей. Они тоже решили совершить моцион пораньше, пока не начался дождь. Теперь в направлении Хартфилда они шагали все вместе, и когда дошли до ворот, Эмма, зная, как отец обрадуется гостям, настоятельно пригласила своих спутников зайти выпить чаю. Уэстоны согласились сразу же. Миссис Бейтс также сочла возможным принять любезное предложение дражайшей мисс Вудхаус, но сперва произнесла длинную речь, которую едва ли кто-нибудь слушал.

Когда друзья входили в хартфилдский парк, мимо них по дороге проскакал верхом мистер Перри. Джентльмены обменялись замечаниями о его коне.

— Кстати, — вспомнил Фрэнк Черчилл, обращаясь к мачехе, — осуществил ли наш уважаемый аптекарь свое намерение относительно экипажа?

Миссис Уэстон была очень удивлена вопросом пасынка:

— Я ничего об этом не знаю.

— Но как же так? Ведь вы сами писали мне три месяца назад.

— Я? Быть такого не может!