Эмма

She understood it all; and as far as her mind could disengage itself from the injustice and selfishness of angry feelings, she acknowledged that Jane Fairfax would have neither elevation nor happiness beyond her desert.	Все это Эмма поняла — и, по мере сил изгнав из сердца пристрастность и своекорыстие обиды, честно себе призналась, что Джейн обрела положение и счастье лишь по заслугам.
But poor Harriet was such an engrossing charge!There was little sympathy to be spared for any body else.	Зато бедняжке Гарриет помощь требовалась неотложно — вся ее помощь без остатка, все ее сочувствие!
Emma was sadly fearful that this second disappointment would be more severe than the first.	Эмма со страхом и печалью предвидела, что этот вторичный удар окажется тяжелее первого.
Considering the very superior claims of the object, it ought; and judging by its apparently stronger effect on Harriet's mind, producing reserve and self-command, it would.—She must communicate the painful truth, however, and as soon as possible.	Иначе и быть не может — и не должно: нынешний предмет ее неизмеримо выше, его влияние на Гарриет неизмеримо сильней, иначе она бы не сумела так владеть собою. И все-таки — чем раньше, тем лучше — ей надобно поведать горькую правду.
An injunction of secresy had been among Mr. Weston's parting words.	Мистер Уэстон напоследок запретил делиться с другими этой новостью.
"For the present, the whole affair was to be completely a secret.	«Покамест все должно оставаться в тайне.
Mr. Churchill had made a point of it, as a token of respect to the wife he had so very recently lost; and every body admitted it to be no more than due decorum."—Emma had promised; but still Harriet must be excepted.It was her superior duty.	Мистер Черчилл настаивает на этом из уважения к памяти жены, да и приличия требуют того же»: Эмма обещалась молчать, но высший долг повелевал ей открыться Гарриет.
In spite of her vexation, she could not help feeling it almost ridiculous, that she should have the very same distressing and delicate office to perform by Harriet, which Mrs. Weston had just gone through by herself.	Как ни досадовала она, но едва ли не забавным казалось, что ей предстояло выполнить в отношении Г арриет ту же нелегкую и деликатную обязанность, которую только что исполнила миссис Уэстон по отношению к ней.
The intelligence, which had been so anxiously announced to her, she was now to be anxiously announcing to another.	Со страхом несла она кому-то весть, которую с таким же страхом сообщили только что ей самой.
Her heart beat quick on hearing Harriet's footstep and voice; so, she supposed, had poor Mrs. Weston felt when she was approaching Randalls.	Сердце ее забилось чаще при звуке знакомых шагов и знакомого голоса — так же, подумалось ей, стучало сердце у бедной миссис Уэстон, когда она входила в Рэндалс.
Could the event of the disclosure bear an equal resemblance!—But of that, unfortunately, there could be no chance.	Ох, если б все и разрешилось с тою же легкостью!..К несчастью, на это надежды не было.
"Well, Miss Woodhouse!" cried Harriet, coming eagerly into the room—"is not this the oddest news that ever was?"	— Ну, что вы скажете, мисс Вудхаус! — возбужденно воскликнула Гарриет, появляясь в дверях.— Не поразительная ли новость?
"What news do you mean?" replied Emma, unable to guess, by look or voice, whether Harriet could indeed have received any hint.	— Какая новость? — отозвалась Эмма, стараясь определить по голосу и виду, знает ли уже Гарриет обо всем.
"About Jane Fairfax.	— Насчет Джейн Фэрфакс.
Did you ever hear any thing so strange?	Слыхали вы что-нибудь подобное?
Oh!—you need not be afraid of owning it to me, for Mr. Weston has told me himself.	Нет, вы не пугайтесь, мне мистер Уэстон сам сказал.
I met him just now.	Я только что с ним повстречалась.
He told me it was to be a great secret; and, therefore, I should not think of mentioning it to any body but you, but he said you knew it."	Он говорит, это большая тайна.Мне бы и в голову не пришло никому ее открыть, кроме вас, — но он говорит, вы уже знаете.