Эмоции в розницу

Конечно, я этого не сказала. Но острое чувство разочарования и опустошенности внезапно охватило меня целиком, потому что Грег всё-таки выпустил мою ладонь и быстрым шагом вышел из кухни.

Правда, он так же быстро вернулся. Средства первой помощи у эмпатов тоже были как из позапрошлого века. Никаких нанопластырей и волновых приборов для обработки ран. Грег ловко обработал мой палец жидким антисептиком, наклеил полоску обычного тканевого пластыря и больше уже не касался меня. Вместо этого он с ухмылкой стал вертеть в руках искромсанную мной картофелину:

– Ты что, в первый раз это делаешь?

– Ну…да, – пожала я плечами.

Для меня в этом не было ничего удивительного: я ни разу не видела своих мать или отца, занимающихся готовкой «с нуля» и никогда не училась чистить овощи. Потребности в этом навыке у меня просто не было, ведь моя профессиональная специализация никаким боком не касалась кулинарии.

– Интересно, как вы, алéксы, планируете выживать в случае новой волны планетарных разрушений и катаклизмов? Что вы будете делать без всей своей техники?

– Думаю, именно техника в компании с технологиями и помогут нам выжить. Не тебе судить нас. Лучше покажи, как правильно.

Нужно отдать должное Грегу – он никогда не отказывал в помощи, если я напрямую о ней просила. Уже через пятнадцать минут я вполне сносно научилась очищать картофель от кожуры под руководством Грега – правда, раза в три медленнее, чем это делал он сам. К тому же скоро я начала ощущать сильную боль в пальцах, которыми давила на нож, а на одном из них даже образовалась маленькая, но неприятная мозоль. И всё-таки я испытывала нечто вроде простой и понятной радости. Я не совершила ничего глобального, не выдумала революционный программный алгоритм и не запустила шаттл в космос. Однако я обрела абсолютно новый навык, и это было значимо лично для меня. Странно, но глядя на миску, полную белых картофелин, блестящих от капель воды, я думал о Греге. В ту минуту мне больше всего хотелось, чтобы он сказал что-нибудь вроде…

– Молодчина. Ты справилась!

Он действительно это сказал! Словно прочитал мои мысли. И в его глазах не было иронии.

Свой объём подготовительных работ Грег к этому времени тоже выполнил, и ещё через час не только кухня, но и всё его жилище заполнил кружащий голову аромат свежеприготовленного блюда. На этот раз – потрясающе нежного жаркого прямиком из электродуховки, которое готовилось и подавалось в чудной круглой посуде с высокими стенками, похожей по форме на большие чаши, только без ручек и с крышками.

– Это глиняные горшочки, – пояснил Грег. – Мой дед всю жизнь занимался изготовлением посуды из керамики, а бабушка расписывала её. Но нужно сказать, что почти во всяком приусадебном хозяйстве эмпатов есть хоть небольшой самодельный гончарный круг, и каждый второй житель поселений старше семи лет умеет создавать разные нехитрые вещицы из глины.

Я разглядывала затейливые спирали, ромбы и растения, изображённые на этих посудинах, и пыталась прикинуть в уме, сколько времени вложено в каждое такое изделие. Подумать только! Эмпаты до сих пор изготавливали и расписывали посуду вручную, будто выходцы из какого-нибудь каменного века. В то время как в городах всю подобную работу давно взяли на себя автоматизированные 3D-принтеры и прочая техника. И всё-таки в этих горшочках, вылепленных и расписанных человеческими руками, было нечто такое, что не давало отвести взгляд. Где-то завиток орнамента чуть выбивался из стройного ряда других – похожих, но всё же не абсолютно идентичных. Где-то была слегка нарушена форма самого горшочка, что, впрочем, совсем не влияло на его функциональность. Ну а в некоторых местах, очевидно, капнули слишком много глазури. Она слегка вздулась и запузырилась, придавая сюрреалистичности всему дизайну сосуда и вызывая непреодолимое желание провести пальцем по этим застывшим пузырькам воздуха, ощутить их шероховатость и убедиться, что они вполне реальны.

Заметив мой интерес к посуде, Грег не стал в этот раз закрывать мне глаза повязкой. Однако и «энцефалограф» он тоже не включил. Но я и не жалела об этом. Вряд ли мне удалось бы получить большее удовольствие от того ужина даже с десятками проводов вокруг головы. Жаркое оказалось космически вкусным. Каждая новая порция блюда одновременно плавилась и взрывалась у меня во рту калейдоскопом вкусовых ощущений, и я почему-то была уверена, что горшочки сыграли в этом свою роль.

– Продай их мне, – попросила я, когда горшочки с жарким опустели, и Грег разлил по прозрачным стеклянным кружкам душистый травяной чай.

– Ты о чём? – Грег застыл с чайником в руке.

– Горшочки. Продай мне пару штук, у тебя их наверняка много. А я дома попробую повторить этот кулинарный эксперимент самостоятельно. В последнее время еда в кафетериях и заказанная на дом кажется мне совершенно безвкусной по сравнению с тем, что готовишь ты. Хочу проверить – может, дело в твоей особенной технологии.