Эмоции в розницу

Кажется, на той прогулке я на какое-то время вообще забыла, кто я такая и каким образом там оказалась. Внезапно я стала человеком-без-прошлого, объектом-без-истории. Я не была Мирандой Грин, не была программистом, гражданкой ОЕГ или алекситимиком, не была даже женщиной. Я ощущала себя как некое абстрактное «Я», которое не думает, не вспоминает, не планирует и не анализирует, а просто вдыхает всё окружающее пространство, пропуская его сквозь себя, как песок пропускает воду. Не знаю, как долго длилось это состояние, но оно было восхитительно всеобъемлющим.

Вернуться к привычному самоощущению меня заставил, как ни странно, холод.

Солнце резко склонилось к горизонту, тени удлинились, а над руслом ручья поплыла молочная дымка. К этому времени Грег уже потушил костёр, и мы пошли вдоль ручья прямиком к шоссе, чтобы не возвращаться снова через балку. Но минут через пять я ощутила, как мои руки, голову, шею, а затем и всё остальное тело начал пробирать озноб.

Грег по обыкновению шёл слегка впереди меня. Но вдруг он повернулся, чтобы что-то мне сказать и заметил, что я иду, втянув шею и плотно обхватив себя руками.

– Силы небесные! Мира, ты таки замёрзла? – сразу догадался Грег.

– Угу, – хлюпнула я заледеневшим носом. – Странно… Мне казалось, это невозможно…

– Странно? – фыркнул Грег. – А как долго ты обычно гуляешь пешком хотя бы по своему городу в этой одежде?

Конечно, это был риторический вопрос. Грегу было хорошо известно, что я вообще не гуляю по городу на своих двоих. Я всегда считала долгие пешие переходы по городским улицам уделом тех жителей, что стояли значительно ниже меня на социальной лестнице и жили, как правило, в самых дальних – внешних – кольцах города. Большинство из них не могут позволить себе приобрести персональный глайдер и вынуждены пользоваться услугами общественных поездов. Поезда, как и глайдеры, перемещаются на магнитных подвесах, но по отдельным трассам. Их маршрут строго регламентирован, и далеко не всюду можно добраться на поезде. Так и возникает необходимость в длительных пеших «прогулках», но я с такой нуждой никогда не сталкивалась. И радовалась этой восхитительной экономии времени, которая помогала мне становиться ещё успешнее, ведь я могла больше времени уделять работе.

Собственно, именно поэтому в излишне тёплой одежде я тоже никогда не нуждалась: системы климат-контроля у меня дома, в глайдере или в любом общественном пространстве, которое я посещала, позволяли практически круглый год носить тонкий термостойкий комбинезон. А суровых зим в наших широтах вообще не бывает уже больше пятидесяти лет.

Но оказалось, что долгих прогулок по осеннему лесу моё одеяние не выдерживает. Я не могла этого предугадать. Хотя Грег предупреждал, да.

Отвечать на его вопрос я не стала: просто обхватила себя руками покрепче и зашагала быстрее, чтобы обогнать своего спутника и заодно согреться за счёт активного движения. Но Грег нагнал меня в два больших шага, и, не слушая возражений, натянул свою толстовку поверх моего комбинезона, заодно накинув мне на голову глубокий капюшон.

Я согрелась почти моментально. Но, кажется, не столько из-за плотной ткани толстовки, нагретой самим Грегом, сколько благодаря его запаху, который спеленал меня мягким, но упругим коконом.

– Что вообще такое эти твои «силы небесные»? – спросила я, зацепившись за восклицание, которое Грег частенько употреблял в разговоре. В ответ он хохотнул:

– Это что-то вроде твоего «ч-чёрт!». Только наоборот.

На землю уже спускались густые сине-фиолетовые сумерки к тому времени, как мы, наконец, добрались до поляны, где нас ждал электромобиль. Не помню, как я преодолевала оставшиеся метры до машины. Но когда понадобилось сделать последнее усилие, чтобы забраться на сиденье, я вдруг перестала ощущать что-либо в том месте, где у меня должны были быть ноги. Я готова была просто рухнуть на землю прямо там, у двери салона. Кажется, Грегу пришлось самому затаскивать меня на сиденье. И стоило только моим ягодицам и спине ощутить опору, как сознание мгновенно отключилось.

Я очнулась как раз в тот момент, когда серо-молочную дымку прорезал неоновый отблеск огней угловатого глайдера, оказавшегося справа по борту. «Если мой глайдер – дельфин, то этот – какая-то рыба-молот», – почему-то решила я. И тут меня словно окатило холодной водой: да это же машина Служб!

– Мира, проснись, – кто-то тряс меня за плечо.

Резко вскрикнув, я открыла глаза. Рядом был Грег.

Как выяснилось, мы по-прежнему находились в его электромобиле, но я была полностью дезориентирована во времени. За окном была кромешная тьма, разрезаемая светом фар электрокара. Выходит, нежеланные спутники мне просто приснились. Как долго я проспала?

– Мы уже приехали? – язык едва ворочался.

– Нет. У меня возникла проблема с батареей.

– Какой батареей?