Эмпатия

А сейчас я думаю о том, что мог бы менее чем за минуту превратить тебя в овощ. Или устранить навсегда, потому что, если бы начальник знал, благодаря чему ты такой выносливый и умный, он первый полил бы тебя из огнемёта, а потом на молекулы распылил бы останки.

– Кофе? – Кристиан кивнул на допотопный кофейный аппарат. В нём и электронной начинки почти не было, такие шкафы раньше стояли в кофейнях, и бариста танцевали вокруг них то с кофейными зёрнами, то с рожками, то с чашками и пакетами молока. А теперь этот танец предстоял Синему, просто потому что его шеф игнорировал все достижения прогресса.

Впрочем, в этой организации подобная паранойя даже поощрялась. Людей сканировали на входе, выходе и пару раз в день в помещениях МИТа. Для того, чтобы исключить малейшую возможность утечки информации. Один датчик размером с маковое зёрнышко, и ценные сведения могут уйти кому угодно: террористам, правительствам других стран, администрации «Эшки». Неважно, все кругом враги.

– Да, кофе. И личное досье Арины Мышкиной, – скомандовал Алекс.

Кристиан уже засыпал кофейные зёрна и краем глаза смотрел, как перед Холодовым в воздухе разворачиваются полупрозрачные экраны с информацией.

– Каждый экран на метр в высоту. Правая панель – личные фото. Посередине – биография. Справа – список контактов в «Эшке». – Алекс в очередной раз задумчиво разглядывал буквы, цифры и нечёткие снимки девушки.

– Осторожно, горячий, – по привычке сказал Кристиан, протягивая кружку с готовым напитком.

Зачем стараться, если физически он может ничего и не чувствовать? Всё равно ли ему, если жидкость как кипяток или лёд? Интересно, что у него сейчас с ощущениями? Прогнать бы ещё раз тесты. Но отказывается же.

– Спасибо, – спохватился Алекс уже после того, как выпил половину содержимого чашки.

– Шеф. Мы же уже исследовали все записи, зачем концентрироваться на ней, если нужно искать убийцу? – Последнее слово Кристиан выплюнул, настолько непривычным из-за редкого употребления оно ему казалось.

– Потому что этот гад налетел, как ветер, и исчез так же. Не знаю, сколько личин и идентификационных датчиков он сменил в процессе, но свидетели утверждают, что не видели друг друга, даже если стояли почти всё время с начала выступления бок о бок. Сам концерт для них – эмоциональный взрыв, а в таком состоянии человеческий мозг ненадёжен. Видит не то, что реально. Чувствует не то, что должен. Концентрируется на деталях, а не на картине в общем. Половина очевидцев даже не поняла, что Арина погибла. Решили, что это перфоманс в честь любимой группы. Теперь они дружно оформили больничные листы из-за душевного потрясения и по нескольку часов в день обсуждают со штатными психологами, как им дальше ходить на концерты после такого неприятного происшествия. Ни больше, ни меньше. Мол, этично ли радоваться жизни, зная, что кто-то может погибнуть рядом, пока ты будешь дурниной завывать вслед за певцом.

– Вы запросили данные из медицинских карт свидетелей? – поинтересовался Кристиан.

– Взломал парочку сеансов для чистоты следственного эксперимента. «Я, я, я, меня, мне, какая досада, всё это так неловко, доктор, стоит ли мне соблюдать траур из-за незнакомого человека?» – Алекс скучающим тоном признался в нарушении процессуальных норм.

– Я этого не слышал. – Кристиан отвернулся к кофемашине и решил для разнообразия сварить бодрящий напиток и себе.

– Слышал, видел, знаешь, – отчеканил Алекс, допил и сунул пустую кружку в руки ассистенту.

– Я очень, очень постараюсь это забыть. – Кристиан убрал кружку в тележку для грязной посуды, а из тумбочки достал чистую.

Не хватало ещё посуду за тобой мыть. С этим и дроиды справятся. Разумеется, после того, как скопище использованных чашек, тарелок и столовых приборов на твоих глазах вывезет отсюда уборщица-человек.

– Год назад она добавила в список приоритетных контактов пару человек из Новосибирска. Вывести их данные на экран посередине. Интенсивность просмотров их каналов… Хм, высокая. А полгода назад удалила и заблокировала. Показать число запросов с их стороны – они ещё неделю пытались прорваться через блок чёрного списка. Стоп. А потом их аккаунты деактивировали, причём не они. – У Алекса была раздражающая привычка произносить все свои мысли вслух.