Эмпатия

– Мальчика, надеюсь, им в лапы не отдадут? – уточнил Алекс.

– Перебьются шакалы эти из «Эмпатии». Фиг им, а не на детях опыты ставить. Его через час в военный госпиталь отправят, где «африканцев» в чувство приводят с посттравматическим стрессовым расстройством. Закрытое учреждение, там ни инфосеть, ни коммутаторы не работают, даже телефоны беспроводные. Пробудет там столько, сколько надо. – Макс крякнул. – Я уже распорядился, и книжки там будут, и игрушки, и медсестра одна – лично к нему приставлена. Я сам выбрал, чтобы брюнетка такая была, пампушка-хохотушка, чтобы детей любила и готовить. Мы ей отдельную премию оформим, чтобы она ему пирожки или печенье пекла и в госпиталь приносила.

У всех троих завибрировали коммутаторы на запястьях.

– Так мы сегодня в лечебницу? – Алекс отмахнулся от вызова.

– Тебе в школу надо, у тебя сын есть, – огрызнулся Кристиан и постучал по коммутатору.

Вдруг Синий громко выдохнул, взмахнул рукой, все мерцающие экраны погасли. Возник новый – на всю стену.

Мужчины с открытыми ртами смотрели на новый хит «Эмпатии» с миллионом просмотров – ролик-впечатление об убийстве Арины, снятый от первого лица.

– Лечебница отменяется. И школа тоже, – поперхнулся Макс. – Вот же больная дроидская ржавчина. Сам «рок-н-ролльщик» заявился.

Глава 25. Пожар чувств

В Посёлке царила полуденная летняя жара, из-за которой в тень попрятались и люди, и редкие кошки с собаками. Андрей в инвалидном кресле «припарковался» у входной двери на веранде дома Холодовых, в то время как Марина, опершись спиной на дверной косяк, сидела на полу внутри.

Она была в очередном своём «греческом» платье с открытой спиной и руками, макси-юбка не прикрывала её длинные ноги. Марина прекрасно об этом знала – ногти на пальцах ног отливали красным, на щиколотке болтался браслет. В руке она держала бокал для мартини с минералкой и оливкой. И ярким коктейльным зонтиком. Даже свой домашний арест художница проводила с максимальным стилем и изяществом. А ещё она иногда пристально смотрела на Андрея, трогала кулон-мольберт на шее и улыбалась. Ему почему-то было особенно хорошо в такие моменты. Казалось, сейчас он встанет, подхватит её на руки и унесёт с собой – в закат. Как герой древних двухмерных фильмов.

Какая банальность, какое клише. И это накануне такого знаменательного момента, твоего личного захвата мира. Но какая женщина! Какой взгляд, какие ноги! А во время поцелуев она никогда не закрывает полностью глаза… Стоп. Сейчас совсем выпадешь из реальности.

Холодов поставил ещё и запрет на приём гостей, не входивших в число родственников. Зайти – заехать внутрь – Андрею было невозможно. В теории – да, но на практике через пять минут сработала бы сигнализация, уведомление получил бы и Алекс, ещё через несколько минут нарисовались бы охранники Посёлка.

Далее последовали бы разбирательства, вопросы, на которые нельзя дать ответы, шепотки и смешки окружающих. Так что Андрей привёз соседке корзину с экзотическими фруктами и остался возле неё – молча.

А ещё с этой точки обзора Андрею был отлично виден дом Лисовых, куда через полчаса нагрянет группа захвата из МИТа. Но арест ищеек и его последствия прямо сейчас волновали Андрея куда меньше, чем тихая бледная жена ненавистного соседа. После получаса молчания она всё-таки начала говорить.

– Я иногда жалею, что родители не взяли меня тогда с собой на демонстрацию. Им повезло, их убили, и они не остались за бортом этого нового чудесного мира для дроидов. Андрей, тут же все дроиды. Жрут, спят, совокупляются, таращатся в инфосеть и «Эмпатию», и всё опять по кругу. Никому не нужны новые смыслы и способы обогащения реальности. Спроси у кого хочешь, что такое искусство? Рудимент, забавный способ убить время, так развлекались наши предки. Кому нужна я и такие, как я? – Марина театрально, по слову, цедила свой гневный монолог.

– Мариночка, – Андрей откашлялся, – переезжайте с сыном ко мне.

Краем глаза он заметил, как к дому Лисовых подкатили два белых фургона и из них резво высыпали с десяток крепких, коротко стриженных мужчин в униформе сотрудников коммунальной службы. Впрочем, никого в Посёлке не обманули ни их комбинезоны, ни ящики для инструментов. Все, кто мог наблюдать, быстро переключились с вяло разворачивающейся любовной драмы на крыльце дома Холодовых на захват их соседей.

«Сантехники» начали взламывать окна и двери, но те – на удивление – оказались бронебойными. А Диана и Филипп не собирались просто так сдаваться. Из трубы дома повалил дым: пенсионеры явно что-то жгли, лучшего способа уничтожить улики даже в двадцать первом веке не придумали.