Empire of Liberty: A History of the Early Republic, 1789-1815

Партия медленно угасала. Она была слишком запятнана аристократией и сектантством Новой Англии, чтобы продолжать существовать как национальная партия. В новых западных штатах она практически исчезла. Один республиканец сообщал из Огайо после выборов 1804 года, что федералисты "уменьшились до такого незначительного числа, что они вообще молчат о политике".108 Поэтому многие дворяне-федералисты переключились с партийной политики на создание гражданских институтов, способных влиять на культуру - частных библиотек, литературных и исторических обществ, художественных академий и профессиональных ассоциаций. К 1820 году их партия стала слишком слабой даже для того, чтобы выдвинуть кандидата в президенты, хотя культурный авторитет федералистов, особенно в Новой Англии, значительно вырос109.109

Поначалу республиканцы были удивительно едины. В 1804 году республиканская фракция в конгрессе выдвинула Джефферсона в президенты, а шестидесятисемилетнего Джорджа Клинтона из Нью-Йорка - в вице-президенты; никто на собрании не поддержал вице-президента Берра. К 1808 году партия столкнулась с тремя кандидатами на пост президента - государственным секретарем Мэдисоном, который, как предполагалось, пользовался поддержкой Джефферсона, вице-президентом Клинтоном, имевшим сильную поддержку в Нью-Йорке и Пенсильвании, и Джеймсом Монро, который недавно вернулся из служения в Англии и пользовался поддержкой Джона Рэндольфа из Вирджинии. Хотя Мэдисон получил поддержку фракции конгресса (а Клинтон снова стал кандидатом в вице-президенты), сторонники Монро и Клинтона отказались признать право фракции выдвигать кандидатов.

Было очевидно, что Республиканская партия распадается на части. С момента своего создания ее единство основывалось на угрозе, которую федералисты представляли для принципов свободного и народного правительства; поэтому упадок федералистов означал, что республиканцы, по словам Джефферсона, начали "раскалываться между собой".110 В Конгрессе и в нескольких штатах возникли различные фракции и группы республиканцев. Эти фракции были организованы вокруг конкретных личностей ("Бурриты", "Клинтонианцы"), вокруг политических и социальных различий ("Пенсильванские квиты", "Малконтенты"), вокруг штатов или областей ("Старые республиканцы" Юга), а иногда и вокруг идеологии ("Принципы 98-го года", "Невидимки", "Ястребы войны").

Республиканцы расходились во мнениях по многим вопросам, но в основном по вопросу о том, в какой степени правительство штата и федеральное правительство представляют интересы народа. Иногда умеренные республиканцы даже выглядели как федералисты, апеллируя, как это сделал в 1805 году пенсильванский "Quids" Томаса Маккина, к тому, что "лучшие и мудрейшие люди в обществе" выступали против "безумных планов" радикалов, которые в любом случае были не более чем "деревенскими мужланами".111 Однако, в отличие от федералистов, эти умеренные республиканцы не выражали сомнений в демократии и священности воли народа. Все это было частью процесса изучения того, как далеко может зайти республиканское равенство. Конечно, многие отдельные политики продолжали гордиться своей независимостью от фракций и влияния любого рода, и "партия" по-прежнему оставалась неуважительным словом. На самом деле, до джексоновской эпохи в Конгрессе не сложилось ничего похожего на стабильную партийную систему.

OceanofPDF.com

9

Республиканское общество

Революция Джефферсона и все, что она означала в социальном и культурном плане, была вызвана теми же динамичными силами, которые действовали, по крайней мере, с середины XVIII века - ростом населения, передвижением и коммерческой экспансией.1 К 1800 году в Соединенных Штатах проживало 5 297 000 человек, пятая часть которых была чернокожими рабами. Поскольку большинство взрослых белых вступали в брак в раннем возрасте, уровень рождаемости был высоким: в среднем на одну женщину приходилось более семи рождений, что почти вдвое больше, чем в европейских государствах.2 После 1800 года этот уровень рождаемости начал снижаться, поскольку люди стали лучше осознавать свою способность создавать благополучие для себя и своих детей, ограничивая размер семьи. Тем не менее, население в целом продолжало резко увеличиваться, удваиваясь каждые двадцать лет или около того, что вдвое превышало темпы роста любой европейской страны.

Один из наблюдателей предсказал, что при тех темпах, которыми росла Америка, к середине двадцатого века в стране будет проживать 860 миллионов человек.3 Американцы удивлялись тому факту, что к 1810 году в Соединенных Штатах, насчитывавших более семи миллионов человек, проживало почти столько же жителей, сколько в Англии и Уэльсе в 1801 году.4 И это было удивительно молодое население: в 1810 году 36 процентов белого населения было в возрасте до десяти лет, и почти 70 процентов - в возрасте до двадцати пяти лет.