Empire of Liberty: A History of the Early Republic, 1789-1815

Кроме того, это было население, которое перемещалось как никогда раньше. В то время как немногочисленное население нового штата Теннесси (1796) с 1790 по 1820 год увеличилось в десять раз, и без того значительное население Нью-Йорка выросло более чем в четыре раза, причем большая его часть переместилась в западные районы штата; за одно десятилетие с 1800 по 1810 год в Нью-Йорке появилось пятнадцать новых округов, 147 новых городов и 374 000 новых жителей. "Леса полны новых поселенцев", - заметил один путешественник в 1805 году в верхней части штата Нью-Йорк. "Топоры звучали, и деревья буквально падали вокруг нас, когда мы проходили мимо". Хотя в 1800 году девять десятых населения страны все еще проживало к востоку от Аллегени, все большее число американцев пересекало горы на западе, к ужасу многих федералистов. Как предупреждал высокопоставленный федералист Гувернер Моррис, жители сельской местности были грубыми и непросвещенными и "всегда были наиболее противны лучшим мерам".5

До революции на территории Кентукки почти не было белых поселенцев. К 1800 году он стал штатом (1792) и его население превысило 220 000 человек; к тому моменту ни один взрослый житель Кентукки не родился и не вырос в пределах штата. И эти новоиспеченные жители Запада процветали. Несмотря на плохие дороги и преобладание простых бревенчатых хижин, отмечал один путешественник в 1802 году, нельзя было найти "ни одной семьи без молока, масла, копченого или соленого мяса - у самого бедного человека всегда есть одна или две лошади". К 1800 году большинство крупных городов будущего Среднего Запада уже были основаны - Сент-Луис, Детройт, Питтсбург, Цинциннати, Лексингтон, Эри, Кливленд, Нэшвилл и Луисвилл.6

Когда поражение индейцев при Фоллен-Тимберс в 1794 году и Гринвилльский договор в 1795 году открыли южные две трети нынешнего штата Огайо для заселения белыми, люди начали стекаться в этот регион. В период с 1800 по 1810 год Огайо получил статус штата (1803) и вырос с 45 000 жителей до более чем 230 000. Цинциннати уже называли "Великим портом Запада". К 1820 году, спустя всего тридцать два года после появления первых постоянных белых поселенцев, население Огайо превысило полмиллиона человек, и он стал пятым по величине штатом в Союзе. В штате появилось так много новых городов, что жители Огайо жаловались, что у них закончились названия для них. Говорили, что американские справочники не поспевают за "очень частыми изменениями" в делении территорий и наименовании мест, "которые происходят почти ежедневно": это проблема, "свойственная новой, прогрессивной и обширной стране".7

В 1795 году население к западу от гор составляло всего 150 000 человек, а к 1810 году оно превысило миллион.8 Американцы, по словам британского путешественника Айзека Уэлда, были беспокойным народом, постоянно находящимся в поисках чего-то лучшего или более выгодного. Они "редко или вообще никогда не задумываются о том, здорова ли та часть страны, в которую они едут, или нет... . Если земли в одной части... превосходят земли в другой по плодородию; если они находятся поблизости от судоходной реки или удобно расположены для хорошего рынка; если они дешевы и растут в цене, американец с радостью эмигрирует туда, пусть климат и не благоприятен для человеческой системы".9

Отец Люси Флетчер Келлог, как и многие другие американские фермеры, торговал товарами, держал кирпичный завод, таверну и постоянно находился в разъездах. У ее родителей была ферма в Саттоне, штат Массачусетс, вспоминает она в своих мемуарах, но "в соответствии с инстинктами жителей Новой Англии они должны были продать ферму и переехать в Нью-Гэмпшир или в какое-нибудь другое новое место". Отец Джозефа Смита, основателя мормонизма, за четырнадцать лет семь раз переезжал со своей семьей. Другие переезжали не менее трех-четырех раз за жизнь, каждый раз выгодно продавая свою землю новым поселенцам; "они, - отмечалось, - в любом случае очень безразличные пахари". Среди испанцев американцы пользовались репутацией людей, способных пройти "200 лиг, не имея при себе ничего, кроме мешка кукурузной муки и фляжки с порохом".10

Страна по-прежнему оставалась в подавляющем большинстве сельской и аграрной - загадочное состояние, которое, казалось, нарушало общепринятые теории общественного развития. Предполагалось, что увеличение численности населения является той силой, которая заставляет общество переходить от одной стадии цивилизации к другой. Но в Америке этого не происходило.