Empire of Liberty: A History of the Early Republic, 1789-1815

Летние кровавые беспорядки в Балтиморе, худшие в истории ранней Республики, закончились, но толпы - нет. Мафии стали более свирепыми, более готовыми к личному насилию, более готовыми сжигать имущество, чем демонтировать его. Такие толпы теперь были готовы действовать без участия или санкции элиты, более того, даже действовать против элиты именно потому, что она была элитой. Ко второму десятилетию XIX века все больше и больше политических лидеров по понятным причинам призывали к созданию профессиональной полиции, чтобы обуздать растущие городские беспорядки. Социальный авторитет и патронажная власть отдельных магистратов и дворян уже не могли поддерживать мир.

Одно из объяснений, которое часто предлагалось в то время для всего этого насилия, - внезапный рост потребления крепких спиртных напитков. И грубые бойцы, и члены городских толп часто были пьяны. Но не только такие простые и скромные люди пили слишком много. Выдающийся врач и профессор медицины Колумбийского колледжа доктор Дэвид Хосак жаловался, что сорок из ста врачей в Нью-Йорке - пьяницы. Даже в плохом поведении детей винили слишком много алкоголя. Чарльз Янсон сообщал, что часто "с ужасом видел, как мальчики, чья одежда указывала на состоятельных родителей, в состоянии алкогольного опьянения кричали и ругались на общественных улицах".64

Безусловно, потребление дистиллированных спиртных напитков в Америке в этот период стремительно росло, увеличившись с двух с половиной галлонов на человека в год в 1790 году до почти пяти галлонов в 1820 году - почти втрое больше, чем сегодня, и больше, чем в каждой крупной европейской стране того времени. Если исключить из этих цифр 1820 года 1 750 000 рабов, которые не имели широкого доступа к алкоголю, то потребление американцами алкоголя на душу населения будет еще более впечатляющим - выше, чем в любой другой период американской истории.

С самого начала Республики американским фермерам, занимавшимся выращиванием зерна, особенно кельтского происхождения в западной Пенсильвании, Кентукки и Теннесси, было проще и выгоднее перегонять, перевозить и продавать виски, чем заниматься перевозкой и продажей самого скоропортящегося зерна. Поэтому винокурни стали появляться повсюду, их число быстро росло после 1780-х годов и к 1810 году достигло десяти тысяч. В 1815 году даже в маленьком городке Пичем, штат Вермонт, с населением около пятнадцати сотен человек, было тридцать винокурен. В 1812 году, по данным Сэмюэля Л. Митчилла, американские винокурни производили 23 720 000 галлонов "ядреных духов" в год - тревожное количество, по словам Митчилла, которое превращало свободу в "грубость и кое-что похуже". По его подсчетам, некоторые рабочие в стране употребляли до кварты крепкого алкоголя в день.65

Перегонка виски была хорошим бизнесом, потому что, к изумлению иностранцев, почти все американцы - мужчины, женщины, дети, а иногда даже младенцы - пили виски целыми днями. Некоторые рабочие начинали пить еще до завтрака, а затем делали перерывы на драм вместо кофе. "Угощение" напитками офицеров ополчения и политиков считалось необходимым для избрания. Во время судебных заседаний бутылка спиртного могла передаваться между адвокатами, зрителями, клиентами, судьей и присяжными.

Виски сопровождало любую общественную деятельность, включая женские квилтинговые пчелки. Но поскольку мужественность определялась умением пить алкоголь, мужчины были самыми большими любителями. И таверны, в отличие от чаепитий и собраний, были исключительно мужским уделом. Таверны существовали повсюду; действительно, в большинстве городов, даже в тихой Новой Англии, таверн было больше, чем церквей. К 1810 году американцы тратили на спиртные напитки 2 процента своего личного дохода - огромная сумма в то время, когда доходы большинства людей уходили на основные нужды - еду и жилье. Четверть общего объема продаж обычного магазина в Нью-Гэмпшире приходилось на алкоголь.66

Социальные последствия такого пьянства были пугающими - беспризорность, случайные смерти, избиение жен, дезертирство из семьи, бунты и драки. Доктор Бенджамин Раш, реформатор умеренности, назвал ряд болезней, которые, по его мнению, усугублялись обильным питьем, включая лихорадки всех видов, обструкцию печени, желтуху, охриплость, которая часто заканчивалась чахоткой, эпилепсию, подагру и безумие. Помимо болезней, говорил Раш в 1805 году, бедность и несчастья, преступления и бесчестье - "все это естественные и обычные последствия неумеренного употребления крепких спиртных напитков". Вашингтон, у которого у самого была винокурня, еще в 1789 году считал, что дистиллированные спиртные напитки "губят половину рабочих в этой стране". "Дело дошло до такой степени, - заявило Моральное общество Грина и Делавера в 1815 году, - что нам фактически угрожает опасность превратиться в нацию пьяниц".67